Мой лучший враг
Шрифт:
Мы обменялись телефонами и разошлись. Мы с Ромой пошли в одну сторону, Серега с Антоном в другую.
– Почему Антон то хромает, то нет? – задала я Роме мычавший меня вопрос.
– Ах, это… – весело сказал Рома. – Стас ударил ему по колену железной трубой. Вообще-то у него уже все зажило. Просто мозги переклинило и теперь, когда он вспоминает Стаса, то начинает хромать. А знаешь, что самое смешное? Труба была от пылесоса. Довольно стыдно быть избитым трубой от пылесоса. Меня, например, били велосипедной цепью. Это не так унизительно, как трубой от пылесоса. Вот видишь шрам? –
Мне стало жутко.
– Почему Антон не сказал своим родителям? – спросила я.
– Хех. Он рассказал… За пару дней до этого. Рассказал предкам о том, как Стас сжег его куртку. Ты бы знала, какая у Тохи мамашка! Сразу пошла разносить всю школу. И дом Шутовых. Ну собственно говоря, это ни к чему не привело. Хотя нет. Привело. Стас рассердился на Тоху, потому что из-за нападения его мамашки родители его наказали и отобрали скутер. У него тогда еще вместо квадрика скутер был. И за это Стасик Тошку подловил и двинул ему трубой. Так что если б не рассказывал бы предкам, сейчас бы не хромал. Но после того случая Тоха стал умнее. И мы все стали умнее.
Наступила пауза.
– Ты прости, что я в школе не шел с тобой на контакт, – сказал Рома.
Я кивнула.
– Я все понимаю. И не обижаюсь.
– Просто такие, как мы, могут выжить там только по одиночке.
– Такие, как мы? – переспросила я.
– Да, такие, как мы. Парни вроде нас. Ты знаешь, это все похоже на какую-то дьявольскую лотерею, где в цилиндре крутятся шарики с нашими именами. Нам просто не повезло. Наши шарики выпали. И ты знаешь, не нужна никакая причина, для того, чтобы тебя изгнали из стада. Тебе необязательно быть хлюпиком, носить очки или быть гиком. Выпадает твое имя – тебя изгоняют.
Я не очень понимала Рому. Он это почувствовал.
– Я смотрел на тебя. Смотрел на Стаса. И что-то стал понимать. Он относится к тебе не так, как к остальным. Хуже. И в тоже время лучше. Ты для него особенная. Но, к сожалению, могу сказать, что это плохо. Тебе придется гораздо хуже, чем нам. Когда он стал тебя травить, честно признаюсь, мне жить стало гораздо легче. Он все свои силы и всю свою энергию выкладывал на тебя. А про остальных забыл. Все боятся падальщиков. И никто не хочет общаться с теми, на кого они охотятся. Они боятся. Боятся, что если они будут общаться с нами, подцепят эту болезнь и на них тоже объявят охоту. Понимаешь? Поэтому теперь стадо всеми силами будет тебя выдавливать из своего загона. А когда они тебя выдавят, то ты перестанешь для них существовать.
– Они уже выдавили меня, – только и смогла сказать я.
Слова Ромы казались мне дикими. Мне хотелось убежать от него – он пугал меня своими мрачными размышлениями.
Под конец я совсем загрузилась и ушла в тяжелые мысли.
– Не переживай, – Рома ободряюще похлопал меня по плечу. – Все будет перпендикулярно, как говорит наш друг Серега.
Я пришла домой и прямиком ринулась в ванную смывать с волос перья, липкую дрянь и избавляться от запаха мокрой псины.
Бабушка была дома. И мама
Целый день мне было плохо. Вечером недолго посидела со всеми у костра, отметили мой день рожденья.
Бабушка подарила мне новый кошелек. И духи. Я взяла розовый стеклянный флакон и пшикнула на руку. Улыбнулась – бабушка угадала. Клубничный запах был моим любимым.
Мама ничего не подарила, сказала, что завтра мы едем в торговый центр и накупим мне всего, что я захочу.
На утро я проснулась бодрой, как огурчик, пошла будить маму – она обещала мне шоппинг.
Мы поехали в торговый центр.
Мама купила себе шубу.
Я купила пару грубых прямых рубашек. Теплую куртку – болотного цвета с рыжими вставками. А то та, в которой я ходила вчера, вообще принадлежала дедушке. А старая куртка, в которой я ходила в прошлом году, совсем износилась, и из нее полезли перья. И еще я купила себе очередную симку. Звонки меня достали. Сразу же отправила сообщение с нового номера мальчишкам.
В кино решили не ходить – посидели в суши-баре.
Погода окончательно испортилась, и мама с дядей Костей решили уехать пораньше. Я поехала с ними. Раз уж начались каникулы, то хоть поживу вместе с ними несколько дней.
Мы ехали в машине. Всю дорогу я думала о своей новой компании. Компания потерянных мальчишек. Я вдруг почувствовала, что я не одна. Что нас таких много – несчастных, объединенных общей бедой. И общим врагом.
Мы с мамой каждый день после ее работы сидели на кухне, пили чай, а мама иногда и вино, и болтали. Днем я ходила гулять вокруг пруда.
Рома звонил мне каждый день. Весело рассказывал, какие крутые войлочные подкладки ему на штаны пришил батька на зиму, чтобы попа не мерзла.
Я смеялась. А Рома стал выливать на меня очередной поток чудо-батькиных знаний. Серега постоянно выхватывал у него трубку и тоже изливал на меня словесный поток своих запредельно перпендикулярных глупостей.
Под конец каникул я с удивлением подумала, что за всю неделю мы с Дашей ни разу не созвонились. Это странно – обычно не проходит и пары часов, чтобы мы не соскучились друг по другу и не списались или созвонились. Сейчас – тишина. Червячок тревоги стал медленно грызть меня изнутри. Я взяла в руки телефон, набрала Дашин номер, но.. Нажала кнопку отбоя и убрала телефон. Я не знаю, почему я не позвонила. Я решила и дальше делать вид, как будто ничего не происходит.
Я вернулась в последний день каникул, в воскресенье. Серега позвонил мне сразу же, как я ступила на крыльцо бабушкиного дома.
– Пойдем взрывать холодильник! – радостно закричал он в трубку.
– Прости… Что?
– Ну, холодильник! Ты что, не знаешь, что такое холодильник? Взрывать!
Стало ничуть не понятней.
– Ну пойдем…
– О, ну перпендикулярненько! В три часа встречаемся на нашем перекрестке!
И он отключился. Я тяжело вздохнула. Конечно же, по мнению Сереги все должны знать, что такое наш перекресток и как туда добраться! И даже не спросил, а удобно ли мне это время?