Мой любимый друг
Шрифт:
Он не нашёлся что ответить и просто кивнул.
Закончив с уборкой, Алина ушла домой, а Пашка заперся в своей комнате, чтобы хорошенько обдумать, что же делать дальше. Окончательно убедившись в том, что чувства настоящие, парень решил, что ни за что не сдастся. Ни-за-что!
Когда в квартире Романовских стало тихо, две любопытные дамочки наконец отлипли от двери и отошли от неё подальше, чтобы вдоволь пошушукаться.
– Как думаешь, что там у них? – первой начала Вера Георгиевна.
– Понятия не имею, – покачала головой Алевтина Анатольевна и уселась
– Я тоже, – вздохнула подруга и устроилась с другой стороны когда-то супружеского ложа. – Вроде и говорили что-то… А что? Могли бы и погромче!
– Ага! Как раз чтоб нам лучше слышно было. Скажешь тоже!
– А что? Мы тут вроде как «спим» после загула. Вроде как совсем замученные. Зачем так шептаться-то было!
Алевтина Анатольевна забралась под одеяло и уставилась в потолок, Вера Георгиевна сделала то же самое, только предварительно сбросила с себя одежду. Всю одежду.
– И не холодно тебе?
– Не-а. Я так себя свободнее чувствую.
– Главное, одеться потом не забудь, – зевнула Алевтина Анатольевна и прикрыла глаза.
– Когда это я забывала…
И обе подруги одновременно провалились в сон.
Домой Алина шла со странным ощущением, что отныне ещё жизнь изменится навсегда, и назад пути нет. Возможно, дело было в новом чувстве к лучшему другу, а возможно, и в чём-то ещё. Только пока непонятно в чём именно. А ещё…
Алина обернулась, чтобы проверить собственные подозрения, но никого не увидела. Однако по спине пробежал холодок. Мотнув головой, девушка приказала себе не накручивать себя и как можно быстрее заскочила в подъезд. И только тогда из-за дерева показалась рыжая макушка.
На свой этаж Алина поднялась по лестнице и вздохнула, увидев барабанившего в дверь пьяного соседа.
– О! Линок! – Дядя Вася так обрадовался девушке, что едва не схватил её в объятия. К счастью, прицел сбился, и мужчина промахнулся. – А я к… ик… ключи найти… не могу!
– Тёть Соня не пускает? – Алина старалась не дышать, чтобы не чувствовать смрада.
– Ага! Скотина такая! А я ж её… ик… так люблю! – И когда-то весьма привлекательный мужчина, а ныне тщедушный беззубый алкаш пустил скупую слезу, вытер её рукавом замызганного свитера и в него же шумно высморкался. – А я жрать хочу! Я не жрамши! Сонька, открывай!
– Тише, дядь Вася, не шумите! – попросила Алина. – Я Вас в тамбур пущу – там подождите. Тётя Соня, наверное, после ночной отсыпается. – Она достала ключ и вставила его в замочную скважину.
– Добрая ты душа, Линок! – расчувствовался алкаш, следуя за соседкой. – Дай я тебя поцалую!
– Не надо! – Алина испугалась настолько, что её голос превратился в визг. – До свидания!
Захлопнув за собой дверь в квартиру, девушка попыталась отдышаться. Ей всё казалось, что вонь от соседа просочилась и сюда. Чтобы хоть как-то избавиться от неё, Алина настежь открыла все окна, а сама отправилась в душ. Прохладная вода помогла снять усталость и привести мысли в порядок. Зачем что-то менять? Пусть всё будет так, как раньше. Так Пашка навсегда останется
И пока Алина наслаждалась душем, Катя стояла около её квартиры и не могла поверить собственной удаче. Это же надо – дверь в тамбур не заперта! Не зря девушка проследила за соперницей! Катя отцепила от воротника булавку и не колеблясь проколола себе палец. Капли быстро закапали на пол, и девушка поторопилась, чтобы успеть начертить на двери Семёновых нужные знаки.
Глава 38
Закончив своё кровавое дело, Катя вытерла пульсирующий палец влажной салфеткой, осторожно выглянула из тамбура, убедилась, что никого поблизости нет и покинула место преступления. Настроение с каждым шагом улучшалось, и из подъезда девушка выходила с широкой улыбкой на растрескавшихся губах.
Светиться под окнами ненавистной Алины она не хотела, поэтому обогнула дом с обратной стороны. И именно в то время в квартире Врублевских шла самая настоящая война. Тётя Соня, проснувшись после ночной смены, обнаружила своего драгоценного супруга спящим на коврике в прихожей в луже собственной мочи. Разумеется, почётная вахтёрша ПТУ подобной дерзости не стерпела и отходила дядю Васю мокрой половой тряпкой. Тот с перепугу подскочил и бросился наутёк. Спрятаться не удалось – жена настигла его на балконе. Пятясь, мужчина зацепил спиной горшок с цветком и даже не заметил, когда тот выпал…
… и упал на голову проходящей мимо рыжеволосой девушки. Та осела на землю, не понимая, что произошло. Перед глазами закружилась карусель из разноцветных огоньков, а к горлу подступила тошнота. Позвать на помощь было некого, да и мысли такой не возникло. Ведь сейчас для Кати главным было как можно скорее скрыться. Кое-как она добрела до скверика, где и рухнула прямо на дороге. К ней тут же подбежали прохожие, вызвали скорую, и девушку отвезли в больницу, где и определили, что у неё серьёзное сотрясение мозга. В себя она пришла далеко не сразу.
Ни Алина, ни Пашка даже не догадывались, что совсем недавно произошло с Катей. Удивительно, но об этом случае не узнали ни знакомые несостоявшейся чёрной колдуньи, ни местные сплетницы, ни хоть кто-нибудь из знакомых. Словно кто-то не желал, чтобы о происшествии стало известно. И даже родители девушки ничего выяснить не смогли, а сама она настаивала на том, что ничего не помнит. И только перед глазами стояла фраза из книги для современных ведьм.
«Что аукнется, то и откликнется!»
А мамаши Семёнова и Романовская отсыпались до обеда, а потом помахали Пашке ручкой и отправились по магазинам, потому что гардероб Алевтины Анатольевны ещё лет десять назад как морально устарел.
– Паш, пока нас с мамой не будет, выброси её тряпки, хорошо? – проворковала Вера Георгиевна, запихивая в рот подруге кусочек шоколада, чтобы та не так громко возмущалась.
– Хорошо, тёть Вер! – улыбнулся парень, помахал мамулям на прощание, пожелал удачных покупок, закрыл дверь и отправился выполнять поручение.