Мой любимый Метаморф
Шрифт:
Рон…. Рон…
А, точно! Так звали его пропавшего брата!
Что???
Это моя вина!!!
Командир Джер
— Рон!!!
Я услышал этот голос посреди иллюзорного сада и замер.
Разум еще ничего не понял, а сердце уже пустилось вскачь.
— Рон!!! Где ты???
Я забыл обо всем на свете и рванул вперед.
Это не может быть он!!! Он мертв!!!! Это ловушка!!!
Но я не мог остановить безумие, рвавшееся изнутри, потому что самой большой
Это мечта всегда была неосуществимой, потому что мертвые не воскресают…
…Когда он еще был жив, мне было двадцать, а ему восемнадцать. Меня тогда звали Рон Беллен, а его Джерри Янг. Мое сегодняшнее прозвище Джер — это дань памяти о нем…
Я был глуп тогда. Я был избалован, несдержан и любил употреблять запрещенные препараты. Возможно, если бы не наркота, я не позволил бы себе впасть в то, во что впал…
Мы были кадетами ИВВА, жили в одной комнате.
Джерри был слишком хилым и худощавым, но с лихвой компенсировал недостаток физических данных блистательным умом и находчивостью. Парни из группы постоянно задирали его, а я защищал. Сосед по комнате все-таки…
А потом мы действительно подружились. Джерри — веселый, лучистый и поразительно общительный — сумел расшевелить даже такого нелюдимого человека, как я.
Я настолько привык к нему, что даже когда мы с Джерри разъезжались на каникулы, мне начинало его дико не хватать.
Непоправимое произошло однажды в бассейне.
Я тогда был навеселе, принял пару запрещенных таблеток. Джерри ругал меня за это и предложил поплавать в бассейне подольше, чтобы освежить мою глупую голову. Я согласился. Мы начали дурачиться, было очень весело…
А потом… не знаю, как так вышло и кто из нас это начал, но мы начали целоваться.
Я помню, что мне было безумно хорошо с ним. Как два идиота, мы забыли о том, что повсюду камеры и что мы сейчас в ИВВА…
Нас застукал дядя Джерри — адмирал Дэйн Мортолл.
И я понял, что мы серьезно встряли.
Уже на следующий день о нашем позоре знали все, и через пару часов мы были исключены из Академии.
Я впал в депрессию, закрылся в своей комнате в доме родителей и не хотел ни с кем разговаривать.
Мой младший брат Макс порывался вытащить меня из этого состояния, но я гнал его в шею и просто тупо заливал горе алкоголем.
Джерри звонил мне ровно три дня. Звонил
Через неделю я узнал, что он… покончил с собой.
Это был конец всему!!!
Это был конец моей жизни…
Потому что я действительно его любил.
Да, нам не стоило переходить черту, но мы были по-настоящему лучшими друзьями.
И в тот момент я понял: смерть Джерри — это моя вина!
Если бы я только ответил на его звонок! Если бы я только поговорил с ним, то, я уверен, он бы и сейчас был жив!
Но я думал только о себе. Я думал только со своей жалкой шкуре!!!
Как во сне, я прожил последующие мучительные годы. Я пил, я буянил, я ненавидел весь мир и себя больше всех на свете!
Из этого ада самоосуждения меня вытащил один знакомый, который завербовал меня на службу к военным. Тренировки, опасные вылазки, подготовка к разведывательной деятельности — все это отвлекло меня от моей боли, и я немного ожил.
Родные не знали, чем я занимался на самом деле. Эта информация была секретной. Они считали, что я отправился на Ниол, как обычный турист…
… И вот сейчас Джерри — в точности такой, каким я его запомнил — стоит передо мной и смотрит на меня своим укоризненно-несчастным взглядом, и вся боль, сдерживаемая внутри меня годами, прорвалась наружу.
Краем сознания я понимаю, что это не может быть он, ведь прошло так много лет, он должен был уже вырасти, стать зрелым мужчиной. Я даже знаю, что это какая-то ловушка, но я не могу остановить самого себя…
Я рванул к нему и крепко обнял. Лишь бы на мгновение почувствовать его живым и… вымолить прощение!
— Прости меня, Джерри! Я так виноват перед тобой!!!
Я — здоровый тридцатишестилетний мужчина — плачу, как ребенок, обнимая эту опасную иллюзию и не могу остановиться…
— Прости, Джерри… Прости…
Он обнял меня в ответ и замер, и мне показалось, что он действительно стал настоящим. Как бы я хотел, чтобы это было так!
Однако через мгновение я почувствовал острую боль в своем боку.
Дернулся и застонал, хватаясь рукою под ребрами и чувствуя, как по пальцам течет кровь.
С искренним шоком смотрю на «Джерри», в глазах которого плещется обида и глухая ярость, а в руках поблескивает окровавленный нож.
— Ты разрушил мою жизнь, — шепчет жестокая иллюзия, — я умер из-за тебя!!! Ненавижу тебя, Рон!!!!
— Прости… — как полоумный еще раз шепчу я.
Через мгновение мое сознание проваливается во тьму…
Потомок…