Мой любимый Метаморф
Шрифт:
Я внутренне взвыла. Вспомнила Мару — единственную, кто меня всегда защищал, но сейчас она была где-то далеко, а я… я вообще не знала, где нахожусь.
Вспомнились последние моменты перед обмороком, которые вынырнули из памяти. Мы тогда разговаривали с Талиэном в ментальной проекции его души. Ему тоже стало плохо. Его тоже схватили? Где он?
Его образ вдруг предстал передо мной так четко, что я ощутила несознательное желание позвать его на помощь. Несмотря на его связь с потенциальным врагом и агрессивное поведение, глубоко внутри я ощущала,
— Талиэн! Талиэн! — я мысленно потянулась к нему, как к своему единственному шансу спастись. Сердце отчаянно билось, как птица в клетке, ментальный туман препятствовал послать более отчетливый сигнал…
Мучитель уже задрал мое платье и успешно стянул с меня белье. Потом быстро дёрнул за молнию в районе декольте, обнажая грудь, затянутую в полупрозрачный спортивный топ. Через мгновение топ был безжалостно порван, а мерзкие пальцы похотливого чудовища пробежались по моей обнаженной груди.
Я запаниковала. Снова лишь слабо дернула головой, а из уголка глаз покатилась бессильная слеза.
И вдруг раздался душераздирающий скрежет. Руки преступника дернулись и застыли, а потом и вовсе исчезли, потому что повсюду начался какой-то непонятный хаос.
Крики, оглушительный лязг крушащегося металла, потом громкие стоны боли и треск переламываемых костей.
— Скорее! Стреляйте транквилизаторами! — послышался крик, но он тут же утонул в другом крике — ужаса.
А еще через мгновение чьи-то руки нежно коснулись моих запястий и в одно мгновение освободили их от оков.
Я всем своим нутром ощутила, что это Талиэн. Он быстро, но с невероятной для всей ситуации осторожностью поднял меня на руки, потом просто взвалил меня себе на плечо и побежал…
Когда мы через несколько минут протиснулись в какой-то темный и узкий проход, я начала ощущать, что ко мне возвращается чувствительность тела. Я приоткрыла веки, но тут же закрыла их снова, потому что перед глазами все плыло.
Талиэн осторожно опустил меня с плеча и усадил на шершавую теплую поверхность.
Я снова попыталась открыть глаза. Все кружилось, но всего несколько мгновений. Картинка постепенно стала четкой, и я действительно увидела перед собой Талиэна, который сидел рядом на корточках.
Даже в полумраке я увидела, что его щеки покрыты ярким румянцем, а глаза устремлены совсем не на мое лицо. Запоздало вспомнила, что у меня расстёгнуто платье и изорван топ.
Руки дернулись, чтобы прикрыться, но не хватило сил. И тогда Талиэн сам потянулся к моей одежде, чтобы застегнуть молнию, но руки его дрожали. Вдруг ментальный барьер, который все это время держал меня на привязи, резко разрушился, и на меня потоком нахлынули его чувства: восхищение, желание, трепет, страх перед этими крышесносными чувствами и ясное понимание того, что он еще никогда в своей жизни не желал женщину…
Молния легко поддалась, и он быстро взял себя в руки. Оставшись без его эмоций, я не смогла удержать
Не справившись с собою, я просто рванула вперед и в какой-то бессознательной попытке ощутить себя в безопасности прижалась всем телом к Талиэну, не сумев сдержать слез.
Он в первое мгновение дернулся, и я ощутила его недоумение. Потом он робко положил мне ладонь на спину и легонько погладил, и я ощутила его вдруг вспыхнувшее сострадание.
Мне не нужны были доказательства того, что Талиэн на моей стороне. Я читала его эмоции также легко, как свои собственные. Когда же на меня снова нахлынул страх остаться незащищенной, Талиэн резко наклонился и прошептал мне на ухо:
— Не бойся! Теперь я буду защищать тебя…
И я поняла, что он тоже способен меня «читать»!
Между нами установилась глубокая, как океан, ментальная связь. Но не так, как между хозяином и рабом. Скорее, как между половинками одного целого…
Маруффа Эйгэ
Меня действительно освободили и позволили сделать несколько шагов вперед.
Все мои чувства были напряжены до предела: лживому доктору я совершенно не доверяла. Если бы не Макс, я бы не смогла устоять на месте в полном бездействии. Хотя… куда деться со звездолета? Разве что угнать какой-нибудь челнок…
— Повторюсь, при вашем благоразумном поведении вам не причинят вреда. Наоборот, вам оказана великая честь — стать частью армии нового мира! — доктор Питт продолжал вещать.
О, как это напоминало цвиннские лозунги! Но присутствие в лаборатории людей с Ишира доказывало мне, что этот цвинн и весь этот звездолет моей родине не принадлежат.
Вдруг доктор замер на несколько мгновений, к чему-то прислушиваясь. Видимо, в ухе у него находился невидимый глазу передатчик. Выслушав какое-то донесение, он снова взглянул на меня и очень серьезно проговорил:
— Наш генерал желает лично поговорить с тобой! Уж не знаю, чем ты заслужила такую честь…
В последних словах его проскользнуло очевидное презрение ко мне, но я не обратила на это внимание, потому что дверь в помещение бесшумно открылась, впуская широкоплечую фигуру затянутого в военный китель мужчину.
Черные, как смоль, длинные волосы, пронзительно синий взгляд, суровое бледное лицо с легкими намеками на возраст — передо мной стоял «древний император», правая рука Председателя и мой прежний учитель — Шин Орейн!
Я вздрогнула. Этот цвинн всегда вызывал во мне глубокий трепет. Сильнее я, наверное, боялась только самого Председателя, но он хотя бы вообще меня не знал. Этот же мужчина провел рядом со мной несколько лет и, думаю, знал обо мне все!
Доктор Питт мгновенно весь подобрался и сделал трепетный поклон. Его помощники-люди тоже неуклюже склонили головы, и стало очевидно, что Шина Орейна боялась не только я.