Мой любимый Напарник

Кривенко Анна

Зоннёнка вмиг стушевалась, даже покрылась лёгким румянцем, и я мгновенно уловила исинную правду: нас обманули! Хитростью заманили Нэссиля домой, и если бы я не полетела с ним, неизвестно, смог бы он выбраться обратно или нет…

Всё внутри похолодело от этой мысли, и я невольно покрепче сжала его локоть.

Нэс почувствовал моё смятие и послал мне ментальную волну успокоения.

– Мама, я очень рад, что ты абсолютно здорова! – проговорил он спокойно и твёрдо. – И так как у вас всё нормально, задерживаться здесь мы не планируем. До

встречи! Мы возвращаемся на Ишир!!!

Нэссиль развернулся, чтобы выйти обратно во двор, но отчаянный окрик матери его остановил:

– Сынок! Не уходи!!!

Нэс замер, не спеша оборачиваться.

– Да, сын, останься… - подал голос отец. – Мы давно не виделись и… скучаем.

Я почувствовала, как решительность Нэссиля дрогнула. Еще бы, родители едва ли впервые его о чем-то просили, а не приказывали.

И тогда мы решили остаться.

Нам выделили шикарные спальни. Сперва меня хотели поселить вообще на другом этаже, но Нэссиль настоял, чтобы наши комнаты находились рядом.

Зоннёнская мебель показалась мне удивительной, а вкусы непривычными. Вокруг царил порядок, всё было оформлено в светлых тонах и при минимуме вещей. Короче, минимализм!

Кровать была огромной, постель белоснежной, пол поблескивающим, гладким и теплым.

Без Нэссиля сразу же стало неуютно, но он словно почувствовал это, потому что мгновенно оказался рядом – телепортировался. Обнял, прижал к себе и прошептал:

– Прости, что нам приходится снова бороться. Я не ожидал, что мама нас обманет: до такого она еще не опускалась. Наверное, услышала, что у меня проявились способности, и решила вплотную заняться моей судьбой… Но я счастлив, что на сей раз имею свободу и настоящий смысл жизни. Мне больше не нужно идти у родителей на поводу. Мой смысл всего – это ты, любимая…

Он был совершенно искренен. Возвышаясь надо мной на целую голову, он смотрел с морем нежности и напряженно ждал… что я успокою его.

Я улыбнулась. Улыбнулась ради него.

– Всё в порядке, Нэс! Я понимаю… И даже не особо удивлена. Но я очень хочу, чтобы совершилась настоящая победа, и твои родители признали твое право на независимость от них.

Нэссиль благодарно улыбнулся. Я чувствовала, что он счастлив несмотря ни на что.

Мы не расставались до самого ужина, на который всё-таки пришлось спуститься, а там нас ждал весьма неприятный сюрприз…

***

— Это Шейра – твоя подруга детства! – с восторженной улыбкой проговорила мать Нэссиля (которую кстати звали Нэриэль), указывая на потрясающе красивую зоннёнку в белоснежном летящем платье и с удивительно сверкающей тиарой на голове. Её золотые локоны волнами струились вдоль тела, на шее висели изящные украшения. Глаза были огромными - в пол-лица - и синими, как летнее небо, а соблазнительные губы алели, словно спелые вишни.

Я была настолько впечатлена этой красотой, что не сразу осознала: моё присутствие полностью и весьма невежливо проигнорировали.

Отец Нэссиля – Ашарм сидел во главе стола

и при нашем появлении не поднялся. Впрочем, я этого и не ждала. Мать тоже осталась сидеть, а вот незнакомка встала и, неотрывно смотря на Нэссиля, очаровательно улыбнулась.

– Нэс…

Мягкий голос зазвучал волшебными колокольчиками. Я могла бы обзавидоваться такому звучанию, но сейчас меня просто шибануло ревностью. Жгучей, тяжелой, жадной. Девчонка ТАК произнесла это имя, словно имела на моего возлюбленного какие-то права. Так говорят на ухо после жаркой ночи, так трепетно произносят имя после далекой и тяжелой разлуки. Это было только моим правом – так говорить!

Кажется, я не удержала свои эмоции внутри, потому что меня наконец-то заметили. Удивленные взгляды всей троицы, устремившиеся ко мне, быстро стали презрительными, а девица полыхнула едва прикрытым гневом. Впрочем, она быстро взяла себя в руки и снова посмотрела на Нэссиля, как щеночек на хозяина.

Но Нэс вместо того, чтобы вовлечься в эту игру, совершенно дерзко обнял меня за талию, потом наклонился и мягко поцеловал в губы. Улыбнулся и пожелал всем приятного аппетита, не ответив на личное приветствие зоннёнки ни одним словом.

Та позеленела. О, кажется, ей даже идет такой цвет лица! А вот мать Нэссиля стала откровенно белой. Отец выглядел равнодушным, словно ему было на всё это наплевать, но я подозревала, что он просто надёжно прячет свои эмоции.

Наконец все уселись.

Есть я не смогла. Смотрела на все эти вычурные блюда и не хотела к ним даже притрагиваться. Нэссиль не настаивал. В какой-то момент у меня в голове пронесся его нежный голос:

«Мы улетим сегодня же, любимая! Этот ужин – последняя дань уважения родителям…»

Я незаметно кивнула, почувствовав облегчение, потому что атмосфера вокруг была до ужаса подавляющей.

Съев все-таки один единственный фрукт, я замерла на своем месте. Несколько раз мать и незваная гостья пытались расшевелить Нэссиля вопросами, делая вид, что меня не существует, но тот отвечал односложно и грубовато, после чего обе значительно скисли. Я с огромным облегчением встала из-за стола, когда ужин оказался окончен.

Оказавшись в комнате не одна, я получила в утешение сладкие поцелуи и ласковые объятья. Полегчало. А еще я искренне пожалела Нэссиля, которому пришилось жить в настолько удушающей атмосфере семьи.

Однако насладиться друг другом долго нам не дали: уже через полчаса в комнату постучался киборг, передавая Нэссилю просьбу родителей, желающих поговорить с ним без свидетелей (то есть без меня).

Парень упрямо мотнул головой и схватил меня за руку.

– У меня нет от тебя секретов, поэтому пойдем вместе.

Я вяло запротестовала, но это его ничуть не убедило.

Наше появление вместе произвело эффект разорвавшееся бомбы. Нэриэль побагровела от гнева, Ашарм раздраженно поджал губы. К счастью, с ними не было той наглой красотки, которая позарилась на мою любовь…