Мой любимый Небожитель
Шрифт:
— Монах — преступник???? Как это возможно???? — слышалось вокруг. — Кто связал его? Что он сделал????
Любопытство жителей Муари выплескивалось наружу, превращаясь в реки домыслов и сплетен.
Телегу конвоировали два имперских солдата, сопровождающих монаха, видимо, в местную темницу.
Сэйни, случайно оказавшийся свидетелем этой шокирующей сцены, тоже замер, пытаясь уложить в разуме подобное событие. Монахи были всегда окружены великим почетом, и никто не мог их тронуть даже пальцем. А если кто-то из этих служителей неба всё-таки оступался и совершал какое-либо преступление,
Что же должен был совершить этот монах, чтобы его отдали на подобное унижение???
Когда до дворца осталось всего несколько улиц, узник неожиданно ожил. Он поднял голову, обвел всех жутким хмурым взглядом, и некоторые могли поклясться, что в глубине его глаз вспыхнул жуткий огонь, обещающий всем смерть.
— Я отказываюсь! — вдруг вскричал служитель не своим голосом, заставив даже лошадей испуганно заржать. Люд отшатнулся, конвоиры побледнели, не решаясь осадить пленника, а монах одним рывком разорвал верёвку на руках и еще более громогласно прокричал:
— Лучезарный оставил нас! Да здравствует Гардияр — спаситель мира!!!
Вздохи ужаса наполнили улицы Муари. Началась паника. Подобные святотатственные слова были настолько ужасны, что услышавшие их побоялись оказаться проклятыми. Они сорвались со своих мест, разбегаясь по домам и лавкам, а имперские солдаты замерли в страхе, не зная, расправиться ли им с преступником на месте или всё-таки везти его дальше в темничный дом.
Сэйни тоже вздрогнул от неприятного ощущения. И хотя он никогда не был чрезмерно религиозен, но даже ему показалось, что дерзость этого отступника переходит все границы.
Так открыто призывать и славить Гардияра могли только крайне опущенные личности. Этот бывший монах Лучезарного был однозначно достоин самой мучительной смерти.
А дальше произошло что-то еще более невероятное. Этот худой и изможденный мужчина ловко освободил от веревок и свои ноги, соскочил с телеги и одним рывком стянул с седла имперского солдата. С бедняги соскочил шлем и покатился по дороге с противным звоном.
Монах выхватил меч из ножен гвардейца, но его товарищ уже пошёл в атаку, замахнувшись на преступника плетью. Однако плеть не достигла своей цели: монах ловко отпрыгнул в сторону, а потом в каком-то головокружительном прыжке сбил и второго противника с коня.
Несколько ударов эфесом меча по голове — и гвардеец в полной отключке. Та же участь постигла и второго, а когда монах тяжело дыша, поднял голову и огляделся, улица оказалась абсолютно пуста.
— Во славу Гардияра! — попробовал выкрикнуть он, но вместо этого из его горла вырвался надсадный хрип. Но монаха это не смутило. В его чёрных глазах сияла решимость, которой всё было по плечу.
Быстро присвоив себе оружие воинов, мужчина влетел на одного из коней и галопом отправил его вперед, в сторону самых отдаленных кварталов столицы…
Сэйни осторожно выглянул из-за угла, смотря в спину удаляющемуся смутьяну. Его интуиция вопила, что об этом сумасшедшем монахе он еще услышит, и не раз…
Монах и его побег были забыты сразу же, как только Сэйни свернул
Да, еще совсем недавно он считал, что единственное, необходимое ему в жизни, то есть имя и деньги, у него уже есть, и мечтать уже попросту не о чем. Но Сэйни понял, что ошибся, когда вновь повстречал на своем пути Илву.
Как же она была хороша — яркая, фигуристая, огненная! Его тело изнывало от желания насладиться ею, и он не мог избавиться от соблазнительных картин даже ночью: девушка снилась ему каждую ночь, будучи раскрепощенной и обнаженной, и вызывала в нем почти невыносимое нетерпение.
Но на его пути стоял этот иноземный псевдонебожитель, который заворожил Илву синевой своих колдовских глаз…
Сэйни постоянно наблюдал за парочкой и, к сожалению, видел, какими взглядами они перебрасываются. Иноземец вцепился в Илву не менее крепко, чем она в него, но… даже такую связь можно разрушить.
Сэйни многое знал о своей подруге детства: многочисленные слухи о ее любовных похождениях доказывали, что Илва была девушкой влюбчивой и легко перескакивала с одного увлечения на другое, если следующий партнер ей нравился больше.
Значит… нужно устроить ей немного разочарования, чтобы Илва увидела, насколько на самом деле бессилен ее нынешний иноземный любовник.
Да, это было непросто сделать: Сэйни не мог не признать, что Арраэх был загадочен и необычайно силен. Но… ни одному человеку не устоять перед, скажем, парой-тройкой ребят из Нижнего Берега, как называли неуловимых и легендарных наемников из самых глубин преступного мира. Стоят их услуги, конечно, дорого, но зато они дело свое знают…
Ухмыльнувшись от предвкушения своей победы, Сэйни въехал во владения сайна Ореога, где после получения статуса стал частым и желанным гостем, и поспешил найти свою ненаглядную…
Арраэх задумчиво вертел в руках коробку фиолетового цвета, покрытую множеством застарелых царапин. Сбоку виделась внушительная вмятина.
И этот передатчик тоже сломан!!!
Отложив бесполезный уже прибор в сторону, правитель потянулся за последним из всей партии приборов, прихваченных из храма. Этот выглядел самым потрёпанным из всех, и надежда починить его всё больше угасала. Однако, когда Арраэх осторожно сковырнул крышку позади него, то с превеликим изумлением понял: это передатчик с его звездолета.
Замер. Опешил. Почти перестал дышать.
Что??? Неужели??? Душу затопило радостью.
Но почему он в таком ужасном состоянии? Этим передатчиком пол полировали, что ли???
Быстро проверив содержимое коробка, правитель вернул крышку на место, сжал прибор в руках и закрыл глаза. Чтобы тот заработал, нужно было послать в него ощутимый ментальный импульс.
Арраэх ярко представил, как внутри передатчика искрит энергия, перебрасываясь с одной детали на другую, и все его многочисленные частички и кристаллы начинают исправно работать, превращаясь в мощный излучатель межпространственных волн…