Мой любимый вампир
Шрифт:
***
Девичий пронзительный крик вернул меня в холодную камеру.
Стефания.
Я бросился к решёткам, чтобы рассмотреть получше и увидел лишь, как её извивающееся от боли тело, заносят в соседнюю со мной камеру. Двое прислужников Алека бросили Стеф на пол и закрыли за собой замок.
Пронзительные вопли вперемешку с плачем не прекращались долгие часы, отчего и я закричал, пытаясь заглушить хоть на секунду её крики, что резали всё внутри подобно острому маленькому лезвию. Сантиметр за сантиметром, прямо по живой плоти. Самое ужасное было то,
Крик.
Её голос стал садиться, уже отдавал хрипотцой. Я прижался лбом к холодной стене, что разделяла нас, и морщился от боли каждый раз, когда снова слышал очередной крик, словно это мне ломало кости изнутри, не оставляя видимых следов. Как бы я хотел поменяться сейчас с ней местами, лишь бы она не испытывала все прелести обращения, хоть немного бы забрать её боль.
Не знаю, сколько прошло времени, но крики переросли со временем на жалобные стоны, а вскоре и совсем стихли.
Кажется, время пришло.
Стеф, прости меня если сможешь.
Глава 6
Глава 6.
Первое, что я попыталась сделать - это вдох, маленький, короткий, но такой нужный. Легкие моментально воспламенились, словно я глотнула не воздух, а бензин с подожженной спичкой. Тело не сразу вспомнило как двигаться, но когда это сделало, то почувствовало адскую боль в мышцах. Безумное жжение в горле и голод — именно это я ощутила прежде, чем открыть глаза.
Я лежала на бетонном полу, окруженная голыми стенами и решеткой. Странно, что несмотря на темноту, могла чётко видеть очертания своих рук. Казалось, нюх стал острее, и в нос ударили запахи сырости, морской воды и чего-то… Соленого … Металлического… Кислого… Как кровь. Во рту что-то мешалось. Я попыталась ощупать это языком, но тут же прикусила его. Клыки вытянулись и стали острыми. Стоило мне ощутить вкус крови во рту, как моя жажда стала невыносимее, что я аж взвыла, держать за горло.
Внутри всё трёт наждачной бумагой и боль каждый раз усиливается, стоит только проглотить слюну. Боль, боль, боль, одна сплошная боль во всём теле, но вместе с ней чувствую непривычную силу и мощь в своих никудышных мышцах. В голове мелькают картинки того, что я помню прежде, чем очутиться здесь.
Библиотека. Поцелуй. Невыносимо сладко. Ледяные пальцы на моей шее. Я в ловушке. И падаю. Падаю.
Я задыхаюсь в этой темноте, в которой отчего-то могу увидеть каждую пылинку в воздухе, каждую микротрещину в стене. И только мои жалкие всхлипы заполнили всё пространство, как раздался знакомый голос.
— Стеф! Стеф! Ты очнулась! Слава Богам, — слышу облегчённый выдох Дока.
— Джереми, я не понимаю, — слёзы наперебой катятся из глаз, пытаясь обогнать друг друга, — Где ты? Где мы? Что мы тут вообще делаем? Что происходит? — Мой плач сдавливает горло, от чего дышать и говорить становится еще больнее. Уже готова царапать ногтями кожу, чтобы затупить одну боль другой.
— Стеф, прости меня. Это я виноват. Из-за меня мы здесь. Из-за меня ты стала… Такой.
По венам гордым потоком несётся раскаленная лава. Ещё чуть-чуть и прожжёт кожу изнутри.
— Мне
— Тебе станет лучше, как только ты поешь, — его голос звучал противно успокаивающе. По крайней мере, он пытался утешить, отчего только больше злил.
— Я не хочу есть! Мне нужна вода! Моя жажда…
Послышался звук открывающейся железной двери, царапающей бетонный пол. Девичий смех граничащий с истерикой наполнил длинный тёмный коридор. Её медленные шаркающие шаги временами становились почти невесомыми, словно она плыла по воздуху. Двое парней в деловых костюмах несли под руки обмякшее тело босой блондинки в неприлично коротком платье. Она игриво хваталась за мужские плечи, повисая то на одном то на другом, мягко касаясь ладошкой их лиц. Улыбка. Её хмельная, блаженная улыбка не вписывалась в картину происходящего.
Я вжалась в стену, когда эти двое занести это плохо стоящее тело в мою камеру. Запах алкоголя и соли с металлическим привкусом заполнил всё пространство, от чего всё тело внезапно сладко заныло. Девушка захныкала, когда поняла, что её хотят оставить здесь, прося своих сопровождающих об ещё одном разе.
— Кэти, теперь тобой займется она, — один из мужчин указал на меня и, шлёпнув блондинку по попке, оба ушли.
Девушка повернулась в мою сторону, стараясь сфокусировать на мне свой безумный взгляд. Он загорелся, вспыхнул интересом, когда нашел меня, а на лице расплылась улыбка чеширского кота. Жутко.
— П-привет, — прошептала я незнакомке.
Та никак не отреагировала, лишь смотрела куда-то сквозь меня. Девушка еще какое-то время безвольной куклой стояла посреди камеры, но через секунду стала оседать на пол, раскинув ноги в разные стороны, обнажая нижнее белье. Чем больше времени проходило, тем хуже я себя чувствовала. Кто-то разорвал пакетик с металлической стружкой и сыпанул мне прямо в глотку. Жжет.
— Стеф…— аккуратно позвал Джереми. — Эта девушка здесь для того, чтобы тебе стало легче. И то, что я сейчас скажу, сначала напугает тебя, но, поверь, это — единственный способ облегчить твоё состояние.
Я старалась не дышать, ведь каждый глоток воздуха сопровождался ноющей болью. Голос Дока звучал словно через трубу. В ушах бился пульс, но не мой — её. Этот звук казался мне самой прекрасной мелодией, что я когда-либо слышала. Он был медленный, ровный, и каждый его толчок отдавался искрами перед глазами. Словно увидев меня в первый раз, девушка качнулась и медленно поползла ко мне.
О, нет.
Вдох. Ошибочный, колючий, обжигающий лёгкие. Но почему такой приятный? Девушка пахла так сладко, так пьяняще, что рот моментально наполнился слюной, а десны заныли.
— Она здесь, чтобы покормить тебя.
Я не могла отвечать Доку, боялась снова вдохнуть её запах. Но девушка подбиралась всё ближе, и я готова была лезть уже на стену, лишь бы увеличить расстояние между нами. На её шее и оголенный руках были множество отметин в виду полумесяцев. Две точки прям на шее кровоточили. Тонкая струйка алой жидкости гипнотизировала и звала слизнуть её. Разум мутный, расплывчатый, и где-то на его задворках кричит Док.
— Ты должна выпить её кровь. Тебе станет лучше, боль уйдет. Стеф, ты слышишь меня?