Мой любимый вампир
Шрифт:
— Вы продолжаете слушать лекцию и тут ты чувствуешь чужие прикосновения около края твоей юбки. Переводишь взгляд на парня, а он всё также делает вид, что заинтересованно слушает лекцию. Ты не останавливаешь его, когда его пальцы начинают скользить выше, поднимая юбку.
Я вздрогнула, внезапно ощутив его губы у своего уха.
— Стеф? — едва слышно позвал он. — Ты хочешь, чтобы он продолжил? Чтобы он продолжал прикасаться к тебе?
Я кивнула. Я хотела. Я безумно этого хотела и готова была расплакаться, если он прекратит.
— На этот раз мне нужно, чтобы ты произнесла это вслух. Ты хочешь ощутить прикосновения?
Я
— Да… — и всё же это походило на стон и не сдержавшись чуть подалась бёдрами вперед.
— Никто не смотрит на вас двоих, никто не замечает, что происходит под партой.
Я почувствовала, как одеяло приподнялось с моей груди, оставляя меня лишь в одной тоненькой майке, и прохладный мгновенно воздух окутал тело. Я услышала, как Док глубоко вдохнул и выдохнул.
— Боже, Стеф, – его голос дрогнул. – Ты хоть представляешь, как ты сейчас выглядишь?
Его рука легла ей на бедро и легонько сжала. Ах.
— Он прикасается к тебе вот здесь, — он снова сжал бедро, отчего я невольно поёрзала на месте. — Но ему больше всего на свете хочется прижать тебя к себе так сильно, чтобы воздух выбило из легких, развести твои стройные ножки и встать между ними, прижавшись пахом прям в твои трусики.
Его пальцы стали рисовать незатейливые узоры на коже, с каждым сантиметром подбираясь ближе к внутренней стороне бедра.
— Тебе бы этого хотелось? — по его голосу было ясно, что он завёлся не меньше меня. – Ты бы хотела, чтобы он оказался между твоих широко раздвинутых ножек?
Я закусила губу, покраснев от предвкушения того, к чему всё это шло, и от осознания, что он тоже теряет контроль.
— Скажи вслух.
— Да-а…
Я слегка развела в стороны колени, и это сопроводилось рыком Дока.
— Он прикасается к тебе всё ощутимее, поднимаясь выше, и ты чувствуешь его пальцы почти своих трусиков, - он погладил внутреннюю сторону бедра тыльной стороной ладони и заскользил пальчиками прямо к краю нижнего белья. —Никто не смотрит, Стеф. Никто не обращает внимание, что его ладонь уже полностью скрылась за твоей юбкой. — прошептал Док на ухо и переместился к подбородку. Даже с закрытыми глазами я поняла, что его губы сейчас были невероятно близко от моих губ. — Он хочет прикоснуться к тебе в самом интимном месте, хочет узнать, сможет ли он заставить тебя стонать для него…
Мне нужно…мне это очень нужно…
— Ты хочешь, чтобы он прикоснулся к тебе там? Чтобы он заставил тебя стонать? – прошептал он, задев щетиной подбородок и вызвав дрожь по телу.
— Да… — отозвалась я чуть громче, чем следовало. Он усмехнулся мне в щеку, и вибрация прошла по телу, отчего затвердели соски.
Впервые я ощущала такое своим телом и мне…мне это безумно нравилось.
— Он проводит двумя пальчиками прямо по трусикам между твоих ног…
— Ох, – прошептала я с хриплым стоном, когда он распрямил пальцы и направил их к ноющему местечку.
— Он дотрагивается до тебя в самом правильном месте, надавливая достаточно, чтобы ты подавалась бедрами навстречу его руке.
Из моего горла вырвался громкий стон, когда он давал пальцем прямо на клитор.
— Чёрт, ты такая мокрая, — прорычал Док забывшись, — Он проникает пальцами за край нижнего белья…проводит по мокрым складкам и начинает мучительно медленно проникать внутрь, — я вцепилась в его плечи,
Я захлебнулась стоном, когда его пальцы стали наращивать темп.
— Скажи мне, — прерывисто шептал он около моего уха. — Скажи, кого ты представляла? Кто сидит с тобой за одной партой и доводит тебя до этого состояния?
Меня начинало трясти от чувства предстоящего оргазма.
— У него карие глаза? У него есть шрам на правой руке? — его губы были так близко, что он шептал в каждое слово в мои. — Назови его имя…
— Джереми Эванс, — выдохнула я и почувствовала, как внутри что-то оборвалось, а Док начал интенсивнее стимулировать клитор и уже в следующее мгновение меня накрыло долгожданной разрядкой.
Док упал на спину и было слышно, как мы оба тяжело дышали, пытаясь прийти в норму. Его рука всё же лежала на моём животе. Глаза парня были закрыты, а дыхание постепенно выравнивалось. И кому эти прикосновения нужны были больше? Но давящее напряжение моментально спало, и я тоже смогла погрузиться в спокойный сон.
Глава 11
Глава 11.
Казалось, чёрное облегающее платье сдавливало каждый орган, словно в корсете, а вопиюще короткая длина не оставляла простора чужой фантазии, норовя при каждом шаге оголить мои бёдра ещё больше. Отвратительное платье. Сейчас в зеркале на меня смотрела девушка, чей оттенок кожи напоминал первый выпавший снег, а красные глаза, хоть и горели ярко, не выражали не единой эмоции, ведь они мертвы. Бездушные, но красивые, как и она сама.
Отвратительно.
Распущенные волосы казались почти черными на фоне бледной, но такой идеальной кожи, без единого изъяна, и красная помада как ни кстати сюда подходила. Точно кукла. Диковинный экспонат, не представляющий ничего, кроме красивой оболочки, на которую полагается пускать слюни.
Отвратительно.
Это точно была не я. Это кто-то за меня.
Где девушка, что надевала свои любимые потёртые джинсы каждый день, натягивала привычную футболку, даже не пытаясь найти в гардеробе какую-то альтернативу повседневному удобству. Но глаза горят жизнью с ноткой безумия и любопытства ко всему вокруг, и смех добрый и искренний, правда его могут услышать далеко не все, а узкий круг лиц. Тыльная сторона правой ладони вечно испачкана в чернилах ручки, на голове небрежный пучок, но её волнует лишь как бы успеть сегодня сдать до закрытия очередную прочитанную книгу в библиотеке и взять новую.
Но это девушка глубоко похоронена, сохранив лишь подобие манекена, который старательно наряжали для сегодняшнего вечера.
— Клуб Лотос завтра в 23:30, — кратко сказал Алек, — Там вы встретитесь с моими предполагаемыми новыми партнёрами по бизнесу. Тебе нужно будет передать товар и сделать так, чтобы им всё понравилось.
— Каким образом? — я старалась сохранять хладнокровие, хотя понимала о каком товаре шла речь и от одной мысли, что в моих руках будет находиться что-то, что противоречит моим принципам и закону в целом, наводило панику.