Мой любимый враг

Озерова Лина

На пороге Ирина обернулась и пристально посмотрела на мужа:

— И все-таки хорошенько подумай, прежде чем сделаешь решительный шаг.

Дверь с треском захлопнулась. Последнее слово все-таки осталось за ней.

Глава 7

Несовпадения

Следующим днем после вернисажа была пятница. В преддверии выходных работать никому не хотелось. Шеф отбыл куда-то по делам, Леночка вяло тюкала на компьютере, к

Ларисе должен был прийти человек из Питера, но встречу отложили на следующую неделю. А со следующей недели она уходит в отпуск, и пусть Станислав сам принимает питерского коллегу…

Но часов в одиннадцать в «Орбиту» заявились неожиданные посетители. Николь оказалась в Ларисином кабинетике, опередив Леночкино неизменное «Лариса Владимировна, к вам!». Вслед за Николь вошел Люк, и сразу стало тесно: на троих эта комната явно не была рассчитана.

Николь весело огляделась по сторонам:

— Вот ты где работаешь! Миленький кабинетик. Только жарко очень. У вас что, не работает кондиционер?

— Недавно сломался, — кивнула Лариса. Она обрадовалась их приходу. — Как вы меня нашли?

— Жанна объяснила как доехать. А мы все равно собирались все утро гулять по Москве, вот и решили зайти посмотреть, где ты работаешь. Кстати, мы с Люком решили на пару дней съездить в Санкт-Петербург. Уже забронировали отель и купили билеты на сегодняшний вечер. Ты не знаешь, «Невский палас» — это прилично?

— Вполне. Но почему вы меня не попросили сделать вам билеты и отель. Я же, как-никак, в турфирме работаю.

— Да брось, все можно уладить по телефону.

Лариса про себя усмехнулась. Во Франции, конечно, да, а вот в России… Вслух она спросила:

— Эта поездка, насколько я понимаю, импровизация?

— Ну да. Сегодня утром я решила, что Москвы с меня хватит. Билеты в Париж у нас на следующую среду, так что время до вторника можно провести в вашей северной столице. Тем более что там есть на что посмотреть. И Люка Петербург интересует гораздо больше Москвы. Правда, Люк?

Люк кивнул.

— Замечательная идея! — Ларисе отъезд Николь и Люка тоже был на руку. Освобожденная от обязанности развлекать своих новоявленных родственников, она могла провести с Андреем все оставшиеся до отъезда дни. Вернее, вечера. — А у меня как раз отменилась одна встреча, можем сходить попить кофе в спокойной обстановке. Здесь рядом есть летнее кафе, на Патриарших, прямо на улице. А то — сами видите, у меня здесь не разместиться. Пошли?

— Пошли, — легко согласилась Николь. — Только лучше не кофе, а пиво, по такой-то жаре.

Люк за все это время так и не произнес ни слова. Он не то чтобы смущался, нет, просто как будто ленился разговаривать. Стоял и апатично смотрел в окно, думая о чем-то своем, — словно он был и здесь, и не здесь.

— А куда ты вчера подевалась? — поинтересовалась Николь, когда они уже сидели под ярким желто-красным зонтиком и потягивали «Туборг» из высоких пупырчатых кружек (причем Николь и Лариса пили пиво, а Люк заказал минеральную воду). — Мы с Олегом хватились, а тебя

и след простыл.

Лариса чуть покраснела:

— Я просто не очень люблю такие сборища. В тусовку не вхожа, знакомых там нет, вот и чувствую себя на этих вечеринках лишней и никому не нужной.

Николь понимающе закивала:

— Понимаю, понимаю. У нас, кстати, Люк такой же. С детства не любит вечеринки. Но у него это издержки классического образования.

— Да? — Лариса в первый раз посмотрела на Люка с интересом. — Вы учились в закрытой школе?

Люк кивнул:

— В Сен-Жермене, в школе для мальчиков мсье Леборака. Внешне там все как и сто лет назад. Пятьдесят учеников, общие спальни, подъем в пять сорок пять, отбой в девять тридцать. Утренняя молитва, и потом весь день классы. Для разнообразия занятия перемежаются спортивными играми.

— Бедняжка! — со смехом перебила Николь. — И так целых десять лет, с шести до шестнадцати! Я бы умерла. Единственная женщина — мадам Леборак, а единственное развлечение — воскресная месса. Вот поэтому Люк у нас и получился таким религиозным.

— Вы католик? — спросила Лариса.

— Католик. Хотя вообще-то наша семья традиционно принадлежала к протестантской церкви. Де Бовильеры — младшая ветвь герцогов Ла Треймулей…

— Да, — кивнула Лариса, — мне Жерар рассказывал. Но ведь потом ваши предки перешли в католичество?

— Поздно, — с сожалением сказала Николь. — Только в конце семнадцатого века. И имели массу неприятностей из-за своего упрямства.

— Зато сохранили родовую честь, — тихо сказал Люк.

— А, — отмахнулась Николь, — какие глупости! Честь сохранили, но потеряли и земли, и деньги. Дошло до того, что к девятнадцатому веку де Бовильеры были почти разорены. Оставался только фамильный замок — руины тринадцатого века, настоятельно требующий ремонта. И если бы не один наш предприимчивый предок, неизвестно, где бы мы все сейчас были.

— Какой предок? — заинтересовалась Лариса.

— А, так отец не поведал вам эту историю? Граф Антуан де Бовильер наплевал на предрассудки и перешел на сторону Наполеона. Потом он женился на дочери богатого нотариуса, старой и некрасивой. Войны и женитьба позволили поправить денежные дела семьи. А потом у него хватило ума вовремя отказаться от своего покровителя и выступить на стороне Луи Филиппа.

— В каждой семье есть своя паршивая овца, — тихо заметил Люк.

Но Николь услышала и немедленно отреагировала:

— А я считаю, что мы должны быть ему благодарны. Если бы он заботился о таких пустяках, как чистота крови, мы бы и на свет не появились. И потом, чистоту крови он все-таки сохранил.

— Как?

Николь усмехнулась:

— Во времена Реставрации первая графиня скончалась, оставив безутешному супругу кругленькую сумму в наличности и в американских ценных бумагах. Через год граф де Бовильер женился на мадемуазель Анриетте д’Арманьяк, младшей дочери маркиза д’Арманьяка. Анриетта была молода, хороша собой и родила Антуану четверых детей.