Мой любимый зверь!
Шрифт:
— Ты любил когда-нибудь?
Райо, чуть приподняв голову над водой, пристальнее взглянул мне в глаза:
— Эрика, клеранец любит лишь раз и на всю жизнь. Ты не знала?
Облизав внезапно пересохшие губы, я ощутила вкус обеззараженной воды. И, смутившись, тихонько ответила:
— Слышала, но… не знаю, само собой спросилось.
— Я рад, что тебя интересует мое семейное положение, — улыбнулся Райо.
В его глазах я заметила нежность, обрадовалась и вдруг испугалась. Я хотела этой нежности и не хотела одновременно. Больше смотреть ему в
— Я не думала о твоем положении, просто спросила о… чувствах.
— Если клеранец полюбил, значит, скоро станет женатым.
— А если женщина занята и не сможет ответить на его чувства?
Я не смогла отказать себе в желании легонько погладить пальцами Райо по предплечью. И любовалась, как в прозрачно-голубоватой воде размеренно двигается его мускулистая, слишком мужская рука, надежная для кого-то и опасная для врагов.
— Если не сможет ее отвоевать и соблазнить — значит слабак и останется несчастным и одиноким, — прозвучало как само собой разумеющееся.
— Так вот откуда взялось ваше «хищное» сердце? — улыбнулась я.
— Вероятно, — в его ответе тоже чувствовалась улыбка.
— А если избранница умрет раньше? — грустно спросила я и затаила дыхание.
Широкая мужская грудь подо мной дрогнула от не менее грустного смешка:
— Эрика, зверю чужды ваши земные желания, нам не нужны только власть и деньги. Кроме пищи, зверь нуждается в любви, без них он умирает.
— Ты так прямолинейно называешь себя зверем? — я даже голову приподняла, чтобы посмотреть в лицо Райо.
Он улыбался немного грустно, но понятливо:
— Вас в этом убеждают СМИ. Не многие способны и хотят понять природу клеранцев. А все, что отличается от привычного и стандартного, плохо принимается землянами. Да и многими другими видами и расами. Мы сами такие же…
— Да, наверное, ты прав, — я глубоко вздохнула. А потом вспомнила Ровенино «тик-так» и бодро предложила: — Поплаваем?
И скользнула с Райо на глубину, чтобы уплыть подальше. Не тут-то было, он дернул меня за ногу назад. Мы зависли под водой, глядя друг на друга, словно еще не насмотрелись. Сначала Райо держал мою лодыжку, потом, перебирая пальцами, поднялся выше, к бедру. Наконец, я выпустила изо рта воздух, оттолкнулась ото дна и устремилась вверх.
Он вынырнул рядом, помог удержаться, словно я запросто могла уйти под воду, посадил меня на согнутый локоть, чтобы было легче отдышаться. Проморгавшись и отбросив мокрые волосы назад, я осмотрелась и едва не нырнула обратно, увидев Ровену. Опять поморгала, решив, что показалось. Не показалось: мою кузину, женщину слишком свободных нравов, с двух сторон зажали Нофаль и Матео… и что у них там под водой творилось, мне лично выяснять было стыдно. Выглядело это… ну почти как… секс.
Райо, увидев своих спутников и мою реакцию, насмешливо тряхнул головой.
— Все это выглядит не очень, но поверь, Ровена не такая, как сейчас кажется и…
Мой лепет
— Каждый расслабляется как может и хочет. Эрика, оглянись, здесь место удовольствий и радости, и…
Его попытку успокоить меня гневно оборвали:
— Да как вам не стыдно, рядом же дети! А вы непотребством занимаетесь… да еще втроем сразу.
Это из соседнего бассейна выказывала недовольство нашим поведением жаронка — жирная дама с множеством складочек, пребывающая в компании супруга и двоих пухленьких детей. Она сердито вытаращилась на нас круглыми водянистыми глазами, а вот ее супруг — стройный эффектный красавчик — отвлекся от детей и глянул на наше выяснение отношений с некоторым удивлением.
Жароны — интересная раса. Рождаются и долго походят на гусениц: толстые, страшненькие. Но, полюбив, словно в бабочек превращаются, обретают красоту и яркость. Я с горечью усмехнулась, глядя на эту мать семейства. Выходит, она так и не смогла полюбить, в отличие от своего красавчика мужа. Вот и злится, подглядывая за чужими утехами, причем происходящими за пределами досягаемости ее семейства. Да у нее самой буквально под носом плавают ахнидии, жители водного мира, и активно трутся тонкими головными отростками — практически совокупляются.
— Простите, хая, подобное больше не повторится, — спокойно ответил Райо, прижимая меня к себе.
Я обняла его за мощную шею и тихонечко смущенно хихикала. А Ровена откровенно хохотала, выскочив из бассейна и пригрозив пальчиком «нарушителям общественной нравственности».
«Гусеница» продолжала возмущаться:
— Столько заплачено за комфорт и культурный отдых, а вокруг сплошная невоспитанность и дикари…
Райо помог мне выбраться из воды. Мы расселись по шезлонгам и делали заказы.
Ровена вальяжно откинулась на спинку шезлонга и пресыщенно лениво протянула:
— Любопытный взгляд у хаи на образование и воспитание. Особенно с учетом разных культур и знаний в коалиции. Что ее занесло на этот трансгалактический лайнер? Еще бы двадцать шестой уровень посетила с развлечениями только для взрослых.
Я поспешила оправдать поведение кузины, ну и свое тоже, ведь тоже шалила с мужчиной:
— Насколько мне известно, на Земле у двух национальностей совершенно разные традиции. Кто-то после вкусного обеда благодарит хозяев смачным плевком на пол, а для других это — смертельное оскорбление.
Все четверо клеранцев дружно посмотрели на меня. И я поймала себя на том, что стыдливо морщусь, искоса глядя на соседей и непроизвольно сминаю покрывало на шезлонге. Фальк усмехнулся и на клеранском негромко что-то сказал Райо, словно подтрунивал над ним, или… завидовал.
Видимо, перестаралась я со своими устоями. Слишком крепко вбили в меня правила поведения этой пресловутой «идеальной жены» в детстве, черт их дери. Ой, даже глухие отголоски «отеческих заветов» послышались: «Семья — это святое!». Я мысленно дала себе подзатыльник, внутренне встряхнулась и весело предложила: