Мой маг с высокой башни
Шрифт:
Они засмеялись. Молодые маги гордились победой, и похвала даже такого, как Грэз, была им приятна. Я с трудом нашла возможность вставить слово.
— Не обошлось без жертв, почтенные, — вздохнула я. — У меня была лошадь…
— Ох… Мне жаль, — произнес Грэз.
Маги ничего не сказали — вряд ли судьба животного их сильно опечалила. А у меня в голове вспыхнула идея. Прекрасная, замечательная идея!
Пока благородные не уехали, я бросилась к ним.
— Прошу, почтенные! Не оставьте в беде! Прошу! Восстановите справедливость!
—
— Посмотрите на этого человека, почтенные! — я указала пальцем на Грэза. — Видите, как жестоко он избит? Теперь этот человек боится возвращаться в город! По чье вине, как вы думаете, почтенные, он оказался в месте, где обитал дух? По своему желанию сюда никто не ходит!
— Ты чего болтаешь? — испугался Грэз, но меня было не остановить.
Когда мы возвращались в Косель (маги — верхом, а мы — пешком), я объяснила своему новому другу, зачем все это затеяла. После пережитого я не могла считать Грэза просто случайным знакомым.
— Они тебя защитят. Вот вернулся бы ты один, обвинил бы мастера Тартуса в побоях, и что? Он бы заявил, что ты тоже украл его деньги. А что избит? Так никто не видел, кто это сделал.
— Тоже? Почему «тоже»?
— Твоего Райлека мастер Тартус уже ославил вором. Ты не знал?
Грэз выдохнул сквозь зубы.
— Райл взял свое! Скупец нам годами недоплачивал!
— Ну да, — тихо сказала я. — Только твое слово ничего не стоит, в отличие от защиты двух благородных, которые приведут тебя в город. Они — твоя надежда на честное разбирательство.
Грэз цокнул языком и покачал головой.
— Ловкая ты женщина.
— Так я же торговка… Была…
Радость от спасения чуть угасла, но сегодня ничто не могло испортить мне настроение.
— Из-за лошади, да?
— Да…
Грэз огорчился.
— У меня скоплено немного денег. Бери, если хочешь.
— Этого хватит на коня? — оживилась я.
— Нет, — он смутился. — На четверть разве что.
Я рассмеялась, представив запряженную в повозку левую заднюю лошадиную ногу. Ничего смешного в этом не было, но мне от всего хотелось по-глупому хихикать.
— Тогда не нужно. Четверть коня мне не поможет.
Какое-то время мы шли в тишине. Это было удобное молчание, без чувства неловкости.
— Что ты теперь будешь делать, Эйна? У тебя есть мысли о будущем?
— Думаю сделаться травницей, — озвучила я идею, которую обдумывала последние несколько часов. — Это, как мне видится, ничуть не хуже, чем торговать.
За пазухой у меня лежали мамины тетрадки. Повозка осталась под навесом, но все самое ценное я уносила с собой.
Обсуждение дела Грэза и Райлека не заняло много времени и закончилось очень хорошо. Любовь восторжествовала, ложные обвинения рассыпались, а мастер, жестоко притеснявший бедных учеников, был дурно ославлен на весь Косель… Вот только Райлека по-прежнему называли вором, ведь деньги он на самом деле стащил. Чтобы заткнуть злые рты, потребовалось заплатить, и я внесла недостающую у
Вскоре маги уехали, и делать в Коселе мне стало нечего. Я уже почти договорилась о продаже бесполезной повозки…
— Не продавай, — раздался голос Грэза позади меня.
Он подошел неслышно. И был не один.
— Смотри, — сказал покрасневший парень.
— Это лошадь?
— Ага. Верно. Это Пит. Говорят, на лирийском наречии ее имя означает «рыжая».
Лошадка была молодой и здоровой, коренастой и с пушистыми ногами.
— Мастер Тартус должен был как-то загладить передо мной вину за побои. Вот я и выпрашивал у него коня. Он, наконец, согласился, но с условием, что я на ней же и уеду куда-нибудь подальше.
Это звучало так смешно, что я не сдержалась и рассмеялась.
— Куда ты хочешь ехать?
— Я не знаю, — сказал он, пока я запрягала Пит. — Я никогда не был где-то еще, но предпочел бы какой-нибудь большой город.
За спиной у Грэза болтался заплечный мешок. Парень пришел готовым к поездке, да и я тоже не хотела задерживаться в Коселе даже на день.
— Дальше по тракту будет Моугер, а еще дальше — Кинар…
— Кинар — красивый город… Я так слышал…
— Тогда поедем туда. Ты готов?
— Готов. Только, Эйна, сверни сейчас, пожалуйста, на площадь.
Зачем ему понадобилась площадь, стало ясно сразу, как только мы там оказались. С крыльца большого богатого дома Грэзу на прощание махала пара красивых молодых людей. Я натянула поводья, чтобы Пит пошла медленнее и двое влюбленных дольше оставались в поле зрения Грэза. Для чего-то, в чем было замешано колдовство, история закончилась неожиданно хорошо. Для всех, кроме моей Белоножки, конечно… А ведь у меня не дрогнула рука, когда я резала ее. Все мы, имевшие несчастье практиковать колдовские обряды, были страшными людьми.
— Будьте счастливы! — кричал Грэз. — Я напишу вам, как найду новый дом!
Он и сам выглядел счастливым, и я передумала. Иногда даже колдовство могло годиться на что-то хорошее. Если действовать обдуманно и осторожно, оно могло приносить пользу людям. Я могла бы попробовать… Только когда иначе помочь было нельзя, конечно…
Грэз затянул веселую песню, и сидя рядом с ним, я начала улыбаться. Мой дальнейший путь перестал казаться таким уж неопределенным.
Глава 12
Светлая ночь в приюте странников
Старая повозка нуждалась в ремонте: задние колеса перекосило, а в полу прогнила доска. Пусть фургон стоял в сухости, любая вещь, которой переставали пользоваться, быстро уступала действию времени. Полученных от Ринелии денег должно было хватить, чтобы подтянуть ось, а трухлявый пол мог подождать, если на время положить поверх гнилой доски новую… Пит была здорова, и всего через несколько дней я могла покинуть Кинар.
— Эйна? — раздался голос Вилиса. — Я не знал, что ты вернулась.