Мой милый доктор

Уинтерз Ребекка

— Конечно, магнитофонная пленка — лишь косвенная улика, но показаний театрального служителя достаточно, чтобы доказать виновность Лоры.

— Боже милостивый!

— Теперь понятно, почему полиция не смогла вычислить вашу сестру. Лора обходилась без помощников, сама забрасывала вас угрозами.

Дрожь Кит стала совершенно неконтролируемой.

— Сядьте, Кит, успокойтесь, — сказал он. — Вы побледнели.

Она подчинилась и, ничего не соображая, опустилась в кресло.

— Лишь одно изменилось. Вы теперь знаете, кто вас преследовал. Необходимо сообщить врачу

Лоры о том, что она натворила. Он попробует помочь ей. Вам же на данном этапе не следует с ней встречаться. Кто знает, как ваша сестра отреагирует, когда поймет, что вы все знаете.

Кит закрыла лицо руками. Похоже, ее кошмару не видно конца.

— Лора получит всю необходимую помощь, — продолжал Джаред.

Кит не видела его, но почувствовала, что он подходит и опускается перед ней на корточки. Затем он отвел ее руки от лица и уже не отпустил их.

— Чем скорее ее поставят перед фактом, заставят посмотреть правде в глаза, понять, что она натворила, тем лучше для всех, особенно для ее будущего ребенка. — (Глаза Кит снова наполнились слезами.) — Я знаю, вы любите Лору. Именно поэтому я хочу кое-что предложить. Думаю, для вас это самый лучший выход.

В его словах есть смысл. В его словах всегда есть смысл, но в данный момент Кит чувствовала себя такой опустошенной, что не могла трезво рассуждать. Она не могла смириться с мыслью, что Лора задумала и осуществила такой страшный план. Это выше ее понимания и кажется совершенно нереальным. Если бы не доказательство, зафиксированное на пленке, она бы ни за что не поверила.

Джаред сжимал ее руки, но Кит не могла прийти в себя. Настоящее казалось таким далеким, таким нереальным.

Он снова прошептал ее имя.

— Ч-что вы задумали? — наконец, очнувшись, спросила Кит, по-детски утирая глаза кулачком.

— Ваша сестра — конечно, с помощью врача и учитывая, что у нее все-таки будет ребенок, — сможет преодолеть свои прежние чувства к вам.

— Вы думаете, ее можно вылечить? — пылко воскликнула Кит.

— Конечно. Однако наступит момент, когда она почувствует себя лучше — физически и эмоционально, — и ее станут мучить угрызения совести. Необходимо дать ей время для полного исцеления.

Кит затаила дыхание.

— Сколько времени?

— Это может определить только ее врач.

— Вы считаете, что я вообще не должна попадаться ей на глаза? Что я не должна возвращаться в Солт-Лейк-Сити?

— Повторяю: оставьте это на усмотрение ее врача.

Кит растерла невыносимо пульсирующие виски и встала.

— Джереми будет в ярости.

— Напротив. Он прекрасно понимает ваше положение. Ваше место остается за вами, пока вы не сможете вернуться к работе.

— Наверное, я найду, куда уехать. У меня есть родственники в Колорадо, — сказала Кит, и собственные слова показались ей ужасными.

— Зачем куда-то уезжать? Почему бы не пожить на ранчо? Мое предложение остается в силе.

«О, Джаред, не надо. Я этого не вынесу. Почему ты так поступаешь со мной?» — мысленно взмолилась Кит.

— Это дом вашей родственницы, а не ваш! — выпалила она. — Я не могу ей навязываться.

Его

брови дернулись.

— Люси не будет на ранчо. Ее родители живут в Сакраменто, и ждут не дождутся, когда она с детьми приедет погостить у них. Вот-вот они уедут. Если вас это успокоит, девяносто процентов времени я буду проводить в Солт-Лейк-Сити. Ранчо будет всецело в вашем распоряжении. Мы подключим мой компьютер к сети «Стрэджи-Корп», и вы сможете работать, не покидая Хибер.

Кит замотала головой.

— Вы очень добры, но я не могу принять ваше предложение.

Боясь снова разрыдаться, она бросилась в свою комнату, но не успела запереть дверь — мощная фигура Джареда заслонила весь проем.

— Если не хотите быть мне обязанной, можете платить арендную плату и, — я видел ваши платежки, — возместить все, что я на вас истратил. Лишние деньги мне не помешают. Дайте знать, как только решитесь стать моим арендатором.

Почему он продолжает? У нее больше не осталось предлогов, чтобы отложить отъезд.

Кит пронзила боль еще более сильная, чем от предательства Лоры. Необходимо уехать рано утром! И неважно, что Люси собирается в Калифорнию. Ее отсутствие предполагает лишь временную отсрочку, а потом Люси вернется… Этого Кит уже не сможет перенести.

В полном смятении она схватила парик с очками и швырнула их в мусорную корзину.

— Вполне, с вами согласен, — пробормотал Джаред. — Вы мне гораздо больше нравились в образе лебедя. По меньшей мере, тот костюм останется в семье.

Кит больше не сдерживала чувств и резко повернулась к нему. Ее глаза сверкали непролитыми слезами.

— Все кончено, Джаред, неужели вы этого не понимаете? Вы спасли мне жизнь и помогли решить мои проблемы. Почему же вы продолжаете заботиться обо мне? Вы пошли гораздо дальше того, к чему вас обязывает клятва Гиппократа. Вы сделали больше, чем может ожидать от ближнего, попавший в беду человек. Я бы все на свете отдала, чтобы отблагодарить вас.

— Все на свете? Не шутите? — спросил он, обжигая ее, своим ослепительно синим взглядом.

Острая боль снова пронзила сердце Кит.

— Неужели вы сомневаетесь?

— Тогда примите мое предложение, и будем считать, что мы в расчете.

Кит сжала горло рукой.

— Я не понимаю.

— Слышали выражение: «Доктор, исцели себя сам»? Это именно тот случай.

— Что вы имеете в виду?

— Моя жена сдалась, когда жизнь показалась ей невыносимой. Она считала, что ничего не может мне предложить, поэтому не стала ничего у меня просить. Она лишила меня возможности дать ей то, что я мог ей дать. И многие годы я прожил с невыносимым чувством вины. Но вот на пороге моей клиники появилась раненая птица. Жизнь казалась ей конченой, но она доверилась мне, раскрыла свою душу и позволила помочь ей. Она никогда не узнает, что это она помогла мне. Кит, не лишайте меня того, что излечит мою душу. Пока ваша сестра не выздоровеет, вам необходима помощь. И я готов оказать вам эту помощь. Для меня это жизненно важно. Но — как и моя жена — вы должны сами сделать выбор. Утром дайте мне знать о своем решении.