Мой милый друг
Шрифт:
Зверек осторожно высунул голову из своего убежища и, вытянув шею, огляделся. Его крохотные глазенки озорно сверкнули.
Хозяйка беззвучно расхохоталась и снова принялась за вязание.
– Ну что ж, сэр. Думаю, вам следует остановиться – такое сокровище не стоит терять. Вряд ли вы найдете лучше.
Роберт вернулся в гостиницу на следующий день. Хорька он принес с собой в клетке. Это была уже третья купленная им клетка – из двух предыдущих зверек ухитрился выбраться за каких-нибудь несколько секунд. Роберт поставил клетку на столик и направился в спальню, чтобы снять шляпу
Переступив порог спальни, Роберт замер. На аккуратно заправленной кровати лежали чепчик и передник горничной. И тот и другой были в крови – кровь залила вещи, как будто жертве перерезали горло.
Все это было похоже на кошмарный сон. Ему почему-то сразу вспомнилось искаженное от страха личико Кэти. Роберт вернулся в гостиную и осмотрелся: дверь в гардероб была приоткрыта. Он распахнул ее.
Сумка, в которой он хранил дневники и письма Фоли, исчезла.
Быстро собрав вещи – благо их было немного, – он запихнул в дорожный сундучок с бельем окровавленные передник и чепчик. Затем написал записку хозяину гостиницы касательно содержания его лошади, приложил сумму, в два раза превышавшую ту, что он задолжал, запечатал конверт и оставил на письменном столе.
Услышав за спиной стук и скрежет, Роберт обернулся на пороге. Хорек метался по клетке и яростно дергал замок.
– Ну хорошо, хорошо, – буркнул Роберт, взял со стола клетку и вышел в коридор.
Фоли снился Тут. Он скребся в клетке и разговаривал с ней голосом Роберта Кэмбурна. Фоли пыталась открыть клетку, но руки ее не слушались.
– Фолли! – послышался настойчивый шепот. – Фолли, проснитесь!
Кто-то осторожно коснулся ее щеки. Фоли застонала и открыла глаза. За окцом светало. Фоли зажмурилась и уткнулась лицом в подушку.
– Фолли! – снова позвал ее тихий голос.
Она резко села в постели и в ужасе вскрикнула. Над ней нависла чья-то тень. Неизвестный отдернул руку, как будто его ужалили, и быстро прошептал:
– Не бойтесь! Это я.
Фоли, тяжело дыша, не сводила с него глаз. К груди она прижимала подушку.
– Вам нечего бояться, – повторил Роберт. Закутанный в черный плащ, он был похож на колдуна.
– О Боже! – выдохнула Фоли.
– Нам надо поговорить.
– Вы с ума сошли! Что вы здесь делаете?
– Но это же мой дом, – возразил он, как будто это все объясняло.
– Ну да, и поэтому вы проникли сюда через окно! – прошипела Фоли. – Почему вы не продемонстрировали этот трюк перед поверенным? Зачем вы прикинулись нормальным, после того как я поклялась мистеру Хокриджу, что вы сумасшедший?
– Должно быть, это любовь, – сухо промолвил Роберт.
– Ну конечно! Что вам нужно? – спросила она, сердито воззрившись на него и натянув одеяло до подбородка. – И не приближайтесь ко мне!
– Как вам будет угодно, мадам, – ответил он, окинув ее взглядом.
Фоли с трудом перевела дух – сердце колотилось где-то в горле.
– Я спрашиваю, зачем вы явились сюда?
– Я должен с вами поговорить.
– Поговорить? И для этого вы залезли в мою спальню на рассвете? Неужели в Индии это считается утренним визитом?
– Тише! – перебил он ее. – Слушайте
– Так что же?
– Я знаю, вы считаете меня сумасшедшим. Да, вы были правы… отчасти.
– Прекрасно! А теперь подпишитесь под этим заявлением.
– Черт возьми, да послушайте меня! – воскликнул Роберт, сделав шаг к кровати.
Фоли решила, что разумнее будет подчиниться, и покорно промолвила:
– Да, я вас слушаю.
– Я понимаю, в это сложно поверить, но мне кажется, что наша жизнь в опасности.
Фоли насторожилась: сумасшедшие часто пытаются убедить себя и окружающих, что их преследуют злодеи.
– Кого же нам следует опасаться?
– Не знаю.
– Тогда почему вы решили, что нам что-то угрожает? – осторожно поинтересовалась она.
– Меня пытались отравить. Я догадался еще в Солинджере. А Кэти это подтвердила.
Фоли стало не по себе: сейчас он говорил как умалишенный.
– А зачем кому-то понадобилось отравить вас?
– Не знаю! – крикнул Роберт. – Я и сам не был уверен, что это так, но когда нашел… Нет, не стану говорить вам, что именно. Я швырнул это в Темзу. Они убили бедняжку Кэти.
– Убили? Но кто такая Кэти?
– Служанка… горничная в Солинджере. Я видел ее всего один раз, после того как вы уехали. Она принесла мне обед. И призналась, что ее заставляли подсыпать мне яд в пищу. Но на кухне я ее не нашел, а слуги клялись, что такой горничной в доме нет. Вы считаете, что я все выдумал, – продолжал он, заметив во взгляде Фоли явное недоверие.
– Да, это звучит нелепо. Не стоило мне приходить сюда и рассказывать вам все это. Но они украли мои дневники.
– Понимаю.
– Ничего вы не понимаете! Вы же не знаете, что я нашел у себя в номере. Не знаете, какие ужасные минуты я пережил. – Роберт наклонился над ней, и его лицо было так близко, что она разглядела пробивающуюся щетину на его щеках. – Фолли, ваши письма и копии моих писем… я хранил их в дневниках. Теперь у них есть наши письма.
– У них?
– Я не знаю, кто они. Но меня пытались свести с ума. Если бы я не уехал из Солинджера, то убил бы себя. И теперь я боюсь, что, прочитав наши письма, они поймут… – Роберт умолк и отвернулся, потом взволнованно продолжал: – Если они поймут, как много вы значите для меня, то непременно попытаются использовать вас, чтобы меня погубить.
Фоли прижала ладони к горящим щекам.
– Использовать? Но как?
– Не знаю! Они готовы на все, только бы упрятать меня в сумасшедший дом!
– Роберт, – промолвила она как можно спокойнее. – Роберт, вы напрасно так думаете.
– Да послушайте же! Я понимаю, что вы больше не питаете ко мне никаких нежных чувств, но эти письма… тому, кто их прочтет, сразу станет ясно, что… – Он не договорил и отвел взгляд. Стиснув рукой столбик кровати, прижался к нему лбом и зажмурил глаза, словно пытаясь отогнать ужасное видение. – Ради всего святого, послушайте меня. Вы ничего не знаете. Вы даже представить не можете, на что они способны. Я постараюсь оградить вас от опасности. Если я должен застрелиться, чтобы доставить им удовольствие, я это сделаю.