Мой милый Гаспаро
Шрифт:
– Расставаться трудно хотя на малое время с тем, кто нам нужен стал на всякую минуту бытия нашего. Расставаться трудно; но блажен тот, кто расстаться может не улыбаяся; любовь или дружба стрегут его утешение. Ты плачешь, произнося прости; но воспомни о возвращении твоём, и да исчезнут слёзы твои при сём воображении, яко роса пред лицом солнца. Блажен возрыдавший, надеяйся на утешителя; блажен живущий иногда в будущем; блажен живущий в мечтании. Существо его усугубляется, веселия множатся, и спокойствие упреждает нахмуренность грусти, распложая
– Это будто знак свыше, - молвил удивлённый Фабио.
– Будто мне адресовано...
Гаспаро же открыл дверь, и сёстры тут же обратили внимание на них.
– Фабио?
– не ожидала Алёна увидеть его и чуть приподнялась на постели.
Она выглядела свежей, здоровой и невероятно красивой. Любуясь ею, Фабио нежно улыбнулся. Тёплая волна чувств прокатилась в нём, но понимал он, что будущее против них... То же самое читала и сама Алёна в его грустных глазах...
– Как же ты вовремя, - улыбнулась она ему.
– Мне кажется, я давно уже опоздал, - покачал головой Фабио, но тут же замолчал, заметив вернувшегося супруга Алёны.
– Что вы читали?
– сразу спросил Гаспаро свою возлюбленную, и Юлия поднялась, протянув листок, где он прочитал название.
– Путешествие из Петербурга в Москву Радищева... Интересно...
– Мы искренне рады, что Вам уже лучше, Алёна Павловна, - поклонился Фабио, отдав ей пряник, и Гаспаро тут же присоединился, подарив ей только купленный на ярмарке мешочек сладостей.
– Благодарю, - засмеялась она от радости.
Довольный сим обстоятельством супруг её признался:
– Благо, отравительницу нашли быстро. Теперь уж заживём с моей Алёнушкой душа в душу и не будем опасаться худого...
* - русская народная песня
Глава 56
Не верилось Фабио в подобное добродушие супруга Алёны даже когда его оставили наедине с Алёной. Она взяла веер с тумбочки рядом и, обмахиваясь им, улыбнулась:
– Ты так и стоишь у порога... Неужто столь бояться меня стал? Я не заразна.
– Я знаю, - улыбнулся Фабио и вновь оглянулся на закрытую дверь.
– Однако странно всё.
– Я просила мужа, если ты придёшь, мне стоит объясниться с тобою. Он и сам хотел меня о том попросить.
– Он знает, кто... я?
– смотрел с удивлением Фабио, и Алёна засмеялась:
– Конечно же знает! Иначе бы под венец не повёл... Присядешь подле?
– указала она на стул возле постели, на которой сидела в окружении больших и мягких подушек.
– Пожалуй, - несмело согласился Фабио и сел, не находя дальше слов для беседы, как бы ни хотел.
Только Алёна не переживала о том. Она сложила веер и коснулась его руки:
– Фабио,... голубчик,... попросить хочу у тебя прощения. За всё-всё.
– Прощения?
– взглянул тот в ответ.
– Да.
– Знать, чей он, - договорил Фабио и убрал от неё руку.
– Я понимаю.
– Ещё меня попросили рассказать тебе и Гаспаро нечто прежде, чем вы снова прибудете во дворец, - улыбнулась Алёна, вновь встретив внимательный взгляд собеседника.
– Меня посещала моя подруга, Аганина Софья. Она прекрасный человек, фрейлина и замечательная певица при дворе, хоть и юна. Государыня её любит. Софье можно верить. Так вот,... она рассказала, что именно любовница Льва, помнишь её, помогла столь быстро отыскать отравительницу мою. Оказывается, эта дама, имя которой Любовь Сергеевна Лебедева, работает на канцелярию и уже давно. Она помогает в поиске документов Азарьева. Документы те хранились у него, но принадлежат канцелярии.
– Вот как?
– слушал всё более внимательнее Фабио.
– Когда меня и Юлию похитили у неё на глазах, она была в панике. Такого поворота не ожидала, но сразу сообщила нужным людям. Потому и удалось вам отправиться быстро по нашим следам, спасти Юлию да схватить Аминова.
– Тебе, вижу, уже многое известно, - подивился Фабио.
– Да, - гордо улыбнулась та.
– Нынче навестит эта дама меня и принесёт свои извинения лично.
Воцарившееся молчание казалось долгим, но Алёна смотрела, будто ждала от Фабио каких слов. Только он не находил их...
– Что ж, - вздохнув, поднялся он и поклонился.
– Выздоравливайте, Алёна Павловна.
– Как? Вы вот так вот уходите?
– стали глаза её грустнее, и Фабио, отступив к порогу, ответил:
– Увы... Я прощаю Вас, конечно же... Вы ждёте прощения, Вы его получили. На том, прошу меня простить и... отпустить.
– Я отпускаю, - улыбнулась с грустью Алёна, и Фабио ушёл...
Тем же вечером, на его с Гаспаро квартире, он рассказал обо всём, что Алёна поведала. Гаспаро слушал, удивлялся и сочувствовал... Множество чувств посетило его, как и надежда, что время поможет другу забыть неприятное и добраться к желанной цели, к мечте, счастью, о котором мечтается...
Утром же, когда только собрались к новому дню, прибывший посыльный принёс приглашение от Маркова прибыть в канцелярию на беседу. Той беседы друзья ждали после последней встречи с ним.
Только удивлены были увидеть на столе всё то, что Марков обещал: свежевыпеченный хлеб, аромат которого так ласкал нюх, блюдце с солью и три деревянные маленькие ладьи, украшенные яркими нарисованными цветами, в которые Марков сразу стал разливать некий напиток...
– Добрый день, - улыбнулся он, протянув каждому из них по такой ладье.
– Это сбитень, русский братский напиток.