Мой милый грешник
Шрифт:
— Я… я не хотела… — промямлила она. — Я… мне, наверно, лучше попросить у Жаклин…
— Ничего, — ответил Синклер, надевая брюки и застегивая «молнию». — Я все равно уже встал. Идемте.
Джиллиан по-прежнему была в напряжении, но внезапно она осознала, что теперь оно сделалось иным. Она наедине с полуодетым мужчиной, кругом тишина, глухая ночь… А на ней только ночная рубашка… Она встала с кровати и стыдливо одернула рубашку.
— Я… я, пожалуй, сбегаю к себе, оденусь…
— Не беспокойтесь, — сказал он. — Если хотите, накиньте на плечи мою рубашку.
— Да
— Вот, возьмите!
Он подошел совсем близко и накинул на нее рубашку, в которой накануне ходил сам. Его руки задержались у нее на плечах чуть дольше, чем это было необходимо.
— А вы действительно уверены, что подходящая подушка поможет вам заснуть?
Отчасти это было так, но теперь Джиллиан жалела, что сказала об этом. И еще больше жалела, что пришла в эту комнату. Он стоял слишком близко, и все запахи, которые она ощутила, войдя сюда, теперь были куда сильнее, и от этого по телу разливалась странная истома.
— Да, надеюсь.
— Ну, тогда идемте.
Она молча последовала за ним. Они вышли в коридор, и Син указал на три двери.
— Вот это — комнаты Рены и Лили.
Рядом с его комнатой. Что ж, это разумно.
— А это чья комната?
— Здесь спит Лайон, но сейчас там никого нет. Он открыл другую дверь, включил свет и пропустил ее внутрь.
— Вот, посмотрите, может, эти подушки вам подойдут?
Джиллиан подошла к кровати, чувствуя себя ужасно неуклюжей. Она ощущала на себе взгляд Сина — он жег ей спину. Джиллиан с трудом вспомнила, зачем разбудила его. Какие бы цели она ни преследовала, зря она это сделала! В результате она ничего не добилась, только еще больше утратила душевное равновесие.
Перепробовав четыре подушки, она сказала:
— Нет, это все не то!
— Ладно.
Синклер понял, что надо как можно скорее отвести ее в ее спальню, пока он не натворил чего-нибудь такого, о чем потом пожалеет. Возможно, она тоже чувствовала себя неуютно, шляясь с ним по комнатам посреди ночи, но каково было ему!
Он поклялся себе, что завтра заставит Жаклин сесть и обсудить с Джиллиан все, что ей может понадобиться. Тогда ему больше не придется заботиться о ней, и можно будет спокойно заняться Уайсом. Хотя Синклер уже начинал сомневаться в том, что ему это удастся. Он уже успел обнаружить, что Джиллиан не из тех женщин, которые позволяют забыть о себе. И, что самое неприятное, она вызывала в нем жгучее желание.
— В этом крыле есть еще одна спальня. Мы можем заглянуть туда.
— А что, в этом крыле больше никто не живет?
— Нет.
— А этот… как его… Дэвид?
— Если он еще здесь, то он в другой части дома.
— Если он еще здесь? — переспросила Джиллиан.
— Вообще-то он должен был улететь сегодня вечером.
Синклер открыл последнюю дверь в коридоре, включил свет в комнате. Джиллиан подошла к кровати. Син смотрел на нее. Он никогда не думал, что его собственная рубашка может выглядеть такой привлекательной, такой непреднамеренно сексуальной…
— Ну что, нашли что-нибудь подходящее?
— Нет пока.
Джиллиан не врала, когда
Она обернулась к Сину.
— А других у вас нет?
Он криво усмехнулся.
— Знаете, я был уверен, что упаковал в чемодан все, что вам может понадобиться, но вот о подушке я как-то не подумал.
От улыбки глаза у него вспыхнули, лицо смягчилось. Она начинает воспринимать его не как похитителя, а как весьма привлекательного мужчину! Это опасно! Этого нельзя допустить ни в коем случае! Синклер Дамарон — ее враг!
— Ничего, в следующий раз, когда вы решите похитить еще кого-нибудь, вы это учтете, — с вызовом сказала она.
— Следующего раза не будет, — ответил Син. Улыбка угасла. Он открыл перед ней дверь — Идемте. В другом крыле дома есть еще несколько пустых спален.
— А где живет охрана?
— У всех моих кузенов есть свои дома. Охранники распределены между домами.
Выйдя в коридор, Джиллиан остановилась и оглянулась на Сина.
— А этот остров, он большой? И сколько у вас кузенов?
Он снова улыбнулся.
— Остров так себе. Нам хватает. Он, собственно, принадлежит всей семье. А кузенов у меня немало. Что вам еще угодно знать?
Синклер, разумеется, догадался, что она пытается собирать информацию, и отвечал уклончиво. Ничего, Джиллиан все равно уже узнала кое-что, что ей может пригодиться.
— И что, все они сейчас на острове?
— Нет, но те, кого здесь нет, тоже под охраной.
Это из-за Стефана. Дамароны боятся, что, вместо того, чтобы пытаться освободить ее с острова — а, возможно, и одновременно с этим — Стефан попытается в ответ захватить или убить кого-то из их семьи. У Джиллиан поползли по спине мурашки. Если Стефан действительно подложил ту бомбу, они, вероятно, боятся не зря. Ее внезапно охватила усталость.
— Я, пожалуй, пойду к себе.
— Мы же еще не нашли подушку!
— Ничего, обойдусь.
Он внимательно посмотрел на нее.
— С вами все в порядке? Она слабо хмыкнула.
— Нет, конечно!
Синклер взял ее под локоть и повел в другой конец коридора, к дверям собственной спальни.
— Вы еще не смотрели мои подушки.
— Да нет, не надо…
— Это же не займет много времени!
На его кровати лежало шесть подушек. Джиллиан перебрала все шесть, и, как это ни удивительно, последняя ей подошла.
— Вот эта!
— Вот и отлично. Берите и спите спокойно.
— Спасибо.
Джиллиан направилась к двери, но вспомнила, что на ней его рубашка. Она сняла ее и отдала Сину.
— Спасибо.
И почему она благодарит его? Ей следовало бы орать и топать ногами, схватить его револьвер, угрожать ему, попытаться заставить его отвезти ее обратно в Мэн… Но сейчас ей почему-то совсем не хотелось скандалить.
— Пожалуйста. Ну, теперь-то вы уснете?
Джиллиан устало кивнула. Она знала, что ей понадобятся все ее силы, чтобы выйти из этого испытания целой и невредимой.