Мой милый победитель
Шрифт:
— Я надеялся, что ты уснешь и не станешь мучиться ненужными рассуждениями, о моя благоуханная роза с огненными лепестками.
Винтер не шевелился, его голова была повернута в сторону. Так откуда же он знал?
— Ты…
— Что?
Она не знала, что сказать. Что говорить мужчине, в объятиях которого только что стонала от наслаждения и вытворяла такое?..
— Ты, наверное, думаешь, что я женщина легкого поведения?
— Легкого? — Немного отодвинувшись, он устремил на нее взгляд, исполненный праведного гнева. — Я, твой муж, вынужден
Шарлотта старалась смотреть ему прямо в глаза, только вот взор ее затуманился от слез.
— Ах, женщина, — Винтер осторожно приподнялся.
К ужасу Шарлотты, ее плоть продолжала пульсировать вокруг его члена, словно слившись с ним в затяжном поцелуе.
— Бог мой, — его голос прозвучал хрипло, измученно, — ты… удивительная женщина.
Удивительная? Он, наверняка, не это хотел сказать. Распутная — пожалуй, это слово более точное. Ну как она могла быть столь наивной, чтобы поверить в возможность своей победы?
Медленно, словно силы еще не вернулись к нему, Винтер лег на спину рядом с ней, вытянувшись во весь рост. Потом, с усилием приподнявшись и обхватив одной рукой плечи, а другой — бедра Шарлотты, он привлек ее к себе.
Шарлотта не привыкла ощущать себя нагой, и сейчас, когда ее мозг не был затуманен ни гневом, ни страстью, она чувствовала себя незащищенной. Ее голова покоилась у него на плече. Руки… Где ее руки? Одна где-то под ним, а другая? Он перехватил ее ладонь и положил себе на грудь. Животом она прижималась к его боку и лежала, боясь шелохнуться. Ведь стоит ей пошевелиться, она привлечет его внимание и… И что? Что может случиться, она не знала. Одно ясно: когда он прижимал ее к себе, ей уже не было зябко.
Винтер нащупал покрывало и натянул на себя и Шарлотту. Приподняв ее подбородок, он заглянул девушке в глаза:
— Я знаю, ты сейчас думаешь: он разыграл меня, притворяясь, что борется со мной всерьез. Но постарайся заглянуть в мои мысли, леди женушка. Я желал тебя с той минуты, когда увидел на крыльце рядом с твоим саквояжем. Я решил взять себя в руки и отказаться от мыслей об обладании гувернанткой своих детей, но ты постоянно меня соблазняла. От досады слезы Шарлотты мгновенно высохли:
— Я никогда не пыталась тебя соблазнить!
— Но ты это делала постоянно! Ты двигалась, ты дышала, ты улыбалась, — он коснулся пальцем ее щеки, обрисовал линию губ. Так хотелось верить, что он и впрямь испытывает к ней глубокие чувства… — Как же редко ты улыбалась, леди женушка! Но когда мать всерьез решила заняться моим воспитанием и попросила тебя стать моей наставницей, я решил не противиться твоим чарам.
— Я и не пыталась тебя очаровать!
Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.
— Ты делала это неосознанно. Поступить, как последний негодяй, соблазнив тебя, я не мог, поэтому я решил на тебе жениться.
— Мы могли объясниться и раньше, — пробормотала она.
— Чтобы ты противилась своему счастью еще дольше? Ну, уж нет. Моя самонадеянность и так разбита в
Эти его слова повеселили Шарлотту. Она улыбнулась лишь на мгновение, но эта улыбка ее немного приободрила.
— Потом… я убедил тебя выйти за меня замуж.
— Прибегнув к шантажу!
— А ты бросила мне вызов. Вызов — мне! — он ударил себя кулаком в грудь. — И я принял его: устраивал западню в укромных местечках, приучал к своим прикосновениям, доставлял удовольствие.
Шарлотта попыталась спрятать лицо у него на груди, но Винтер не отпускал ее подбородок.
— Нет, не отворачивайся. Похвально, если женщина умеет получать удовольствие от самых невинных ласк своего мужчины, — он измученно вздохнул. — Но для мужчины такие игры очень, очень болезненны.
— В самом деле? — ей это даже не приходило в голову. — Тебе было больно?
— Да.
Это было отрадно слышать. Весьма и весьма отрадно.
— Как приятно!
Винтер улыбнулся в ответ.
— Если бы тем вечером мне удалось взобраться к тебе на балкон, я сомневаюсь, что сумел бы сдержать данное тебе слово и дождаться дня свадьбы. Ты свела меня с ума. Я бы взял тебя тогда, — он выразительно посмотрел на Шарлотту, стараясь придать своим словам большую вескость. — Я взял бы тебя.
Ее руки поглаживающим движением прошлись по его груди, а ноги… разошлись в стороны. Шарлотта странным образом реагировала на его признания в том, что совсем недавно он хотел подчинить ее своей воле. Совсем как тогда, когда он принуждал ее терпеть свои ласки… Что за примитивное существо у нее в душе желало отдаться на милость победителя тогда, и сейчас упивалось тем, что полностью находится в его власти?
— Перила не выдержали, что еще раз доказывает: Господь Бог вел нас.
Приподнявшись на локте, Винтер, ее златокудрый повелитель, перевернул Шарлотту на спину и навис над ней. Глядя ей прямо в глаза, он со всей серьезностью сказал:
— Сегодня все было по-другому. Мы боролись. Мы взяли друг друга. Никогда не обманывай себя, думая, что это не так, — он легонько встряхнул плечо Шарлотты. — Обещай.
Вот как? В этом раунде он вышел победителем. Он знал, что рано или поздно получит ее — правду сказать, и она об этом знала — но он не позволит ей так просто умыть руки, взвалив ответственность за происшедшее на его плечи, возомнив себя жертвой его похоти. Теперь она не сможет сказать, что он взял ее силой. Она стала полноправной участницей их любовной схватки.
— Ты достаточно хорошо меня знаешь.
Винтер возвышался над ней — крепкий, здоровый мужчина, безгранично уверенный в своем превосходстве.
— Мудрый охотник знает свою жертву. Она тоже успела его изучить.
— Все вышло, как ты задумал, — горло сжалось от подступивших слез, но она должна договорить, она должна произнести правду вслух. Только так она сможет до конца осознать, что сейчас произошло. — Теперь я твоя жена. Ты будешь заботиться обо мне. А я — я буду любить твоих детей… и тебя.