Мой милый шрам
Шрифт:
Марта развернула бумажный пакет, извлекла из него тарелку, на которой лежала стопка тоненьких блинчиков, укрытых пищевой пленкой и поставила их прямо передо мной.
— Я не умею печь блины! — возмущенно выпалила она, — Мне кажется, это десятая партия! Они то рвутся, то горят, то слишком толстые, то слишком соленые!!!
Марта активно жестикулировала и громко говорила. Я улыбался.
— Я не думал, что ты решишь готовить сама, мы могли купить их.
— Но тебе же приятно, что я для тебя старалась? — она хитро прищурилась.
— Не то слово, — засмущался я.
— Предупреждаю, ты должен съесть до конца
Я кивнул и снова улыбнулся. Марта достала из пакета мягкую упаковку сгущеного молока, подвинула ее к тарелке и поставила рядом один из картонных стаканов с кофе. Маркером на нем было написано: «Марк- Стендап. Юбилеи. Фокусы.»
Без подколов моей блондинки не обошлось.
— Ваш завтрак, сэр, — услужливо сказала она.
Я ужасно хотел умыться и почистить зубы, но она так настойчиво смотрела на меня, что я решил отложить это дело и попробовать ее стряпню.
Пока я ел, она не сводила с меня глаз, пила свой кофе, на котором было написано: «Волшебница. Снимаю. Порчу.» и наблюдала за тем, как я жую.
Я доедал уже четвертый блин, они были слегка сыроваты и слишком сладкие, но это были определенно лучшие блины в моей жизни.
— Почему ты не ешь? — спросил я и сделал глоток.
— Я что, дура? Они же не вкусные, я пробовала.
Я прыснул смехом и изо рта потек капучино прямо на белую футболку. Отвратительно!
— Но это максимум, на что я способна! Ах да, — Марта полезла в сумку, — Принесла для тебя подарочек…
Она положила на стол книгу в классическом зеленом переплете с золотыми вензелями. «Нетерпение сердца» Стефан Цвейг. Я не читал ее.
— Это действительно хорошая книга, малыш.
— Спасибо, — сказал я, — Какие у нас планы на день?
От словосочетания «у нас» на душе стало горячо, мне нравилось, как это звучало.
— Небольшое путешествие и пицца «Четыре сыра», — интригующе произнесла Марта, — Пожалуйста, иди собираться. И дай мне ключи от мустанга, я поведу.
Я собирался очень быстро и суетливо, я жутко волновался и томился от приятного предвкушения. Мне было совершенно не важно, что мы будем сегодня делать, я просто хотел провести время с Мартой, я даже забыл, о чем именно писал в своем списке. Мне нравилось быть рядом, есть сырые блины, смотреть, как прекрасно и заразительно она улыбается, как ведет мою машину и ругается на других водителей. Она выглядела восхитительно в свободной серой футболке, черных джинсах и тряпичных кедах. Всю дорогу я смотрел только на нее, не замечая ничего вокруг и, когда мы припарковались, я удивлено округлил глаза.
— Вокзал? — я недоверчиво покосился на Марту.
— Ага, — спокойно ответила она, — Мы едем в Тверь.
— Куда? — я еще больше выпал, — Зачем?
— Погулять. Шевелись, электричка через десят минут.
— Просто объясни мне, для чего мы едем в Тверь?
— А почему нет? — раздражено сказала Марта.
Она открыла водительскую дверь, выбираясь наружу, я вылез из машины следом за ней. У меня был миллион вопросов, как будто чувствуя это, моя блондинка закатила глаза и процедила сквозь зубы.
— Все, малыш! Расслабься и получай удовольствие от поездки. Обещаю, на дороге не будет пробок, как ты и хотел.
Неужели, она тащит меня за двести километров только ради этого?
Ни разу в жизни мне не доводилось ездить на электричках.
Как только мы вошли вагон меня передернуло, в проходе грязные следы от обуви тянулись бесконечным потоком коричневой пыли, синие сиденья, хоть и были новыми, но уже успели опшарпаться и обзавестись противными, замызганными разводами, подлокотники, повидавшие миллион людей, кишили микробами и пугали меня до ужаса.
Марта спокойно села к окну и положила сумку на колени.
— Ну чего встал? Присаживайся…
Я очень неуверенно опустился на сиденье с идеально прямой спиной, чтобы касаться своим телом, как можно меньше, бацильной поверхности. Я не смог выдержать и минуты, быстро залез в карман джинс за маленьким, плоским флакончиком антисептика, который всегда носил с собой, и густо побрызгал руки, подлокотники и все вокруг.
— О Боже! — взвизгнула Марта, — Дай сюда!
Она силой выдернула у меня флакон и разъяренно швырнула его в сумку. Я видел, что сейчас ей очень хочется сказать мне что-нибудь обидное, но она держится из последних сил. Поезд тронулся. Я чувствовал себя крайне не комфортно. Фобию не возможно контролировать, и даже если ты пытаешься казаться спокойным, излишняя нервозность и дерганые жесты будут выдавать тебя. Я барабанил пальцами по коленям и кусал губу. Черт, сколько нам тут ехать?
— Закрой глаза и представь, что здесь все стерильно, как в операционной, — Марта наклонилась к моему уху.
Я попробовал, не получилось. Меня все равно потряхивало. В операционной не пахнет потом, грязными ногами, перегаром и вонючими туалетами. Я все еще держал глаза закрытыми.
Марта скользнула своей рукой по моей кисти и легонько ее погладила, а потом повернула мою ладонь и переплела наши пальцы.
— Я не думала, что с тобой настолько всё плохо, — шепотом сказала она, — Обратно поедем на такси.
Я чувствовал, как второй рукой она достала наушники и засунула их в уши, в ту же секунду из динамиков понеслись едва уловимые звуки Hoizer. Марта обхватила свободной рукой мое предплечье, и все еще продолжая сжимать мои пальцы, положила голову на мое плечо. Не открывая глаз, я уперся подбородком в ее макушку и вдохнул аромат ее волос. В принципе, не так тут и плохо.
Когда поезд остановился, мы вышли из вагона и в нос ударил приятный запах свежести, вопросов о том, зачем мы приехали в Тверь, больше не было. В Москве было просто облачно, здесь же небо обволакивало пасмурными тучами, дул прохладный ветер и в воздухе ощущалось приближение надвигающегося дождя. Я посмотрел на Марту и захотел сжать ее хрупкое тело до хруста костей. Прежде, для меня никто и никогда не делал ничего подобного.
— Ты можешь гулять под дождем хоть каждый день, — Марта поймала на себе мой взгляд и коварно улыбнулась, — Но для этого необходимо немного заморочиться и не ждать, когда счастье само к тебе придет.
— Куда пойдем? — оживлено спросил я.
— Не знаю, — она пожала плечами, — Куда тебе хочется?
— Мне вообще все равно, куда идти.
— Тогда прямо.
Мы вышли с территории вокзала, завернули на какой-то проспект и двинулись вверх по улице.
Как же мне сейчас было хорошо, я просто шел в никуда и ни о чем не думал, пока Марта копалась в своем телефоне