Мой милый жандарм
Шрифт:
– Деян Младович, - чуть ли не по слогам продираюсь я сквозь рукописный латинский шрифт, и в недоумении верчу бумажкой.
– Это что за фигня?
– Это и есть вызов, - безмятежно промурлыкала Ленка.
– Сейчас в темпе вальса собираем бумажки и после обеда дуем в ОВИР... Нас там уже ждут.
У Ленки везде куча знакомых. Я с давно привычной завистью покосилась на подругу - еще бы, при ее-то внешности грех не обзаводиться полезными людьми.
– Чего молчишь? Собирайся скорей, время не терпит!
– Но вызов всего один, - спохватилась я.
– Где еще возьмем?
– Не бери в голову, в него можно четверых вписать.
Во мне моментально проснулся холодный, расчетливый финансист.
– Госбанк меняет валюту на каждого выезжающего?
– вкрадчиво уточнила я.
– Ну?
– нетерпеливо заерзала подруга, не понимая, к чему я клоню.
– Тогда зачем вписывать в вызов двоих, если можно вписать четверых?
– елейным голоском просветила я ее.
– Возьмем паспорта родителей, и купим валюты на восемь тысяч рублей. Деньги займем у твоей тетки на полчаса и, выйдя из кассы, продадим менялам часть по рыночному курсу, чтобы покрыть долг. В сухом остатке получим открытую визу в капстрану и около штуки свалившихся с неба долларов. После чего едем в Югославию, покупаем там вызова и повторяем операцию.
– Анька, ты чудо!
– взвизгнула от восторга Ленка, чмокнув меня в щеку.
– Я всегда говорила, что ты прирожденный капиталист. Нет, это же надо до такого додуматься: на пустом месте заработать кучу денег! Я-то думала - смотаемся в Белград, мир посмотрим, прибарахлимся немного.
– Без этого никак, - покладисто кивнула я.
– Шоппинг - это святое, а мир никуда не денется. Тысячелетия стоит, не меняясь.
– Философ...
– насмешливо фыркнула подруга и бросила в меня подушку: - Хватит разглагольствовать, умывайся и полетели - нас ждут великие свершения.
Полетели... Мне сразу же вспомнился мой призрачный дракон. Жалко, он такой хорошенький! Озорной, как щенок, ласковый, словно котенок, и свирепый, когда дело доходит до хорошей драки. Как он там без меня? Мысленно показав подруге язык - ей никогда такие сны не снятся, пусть завидует!
– я вздохнув направилась в ванную. Да, давно требующий ремонта совмещенный санузел рядом не стоял с великолепием подземных бассейнов правящего дома Лори. Хочу обратно в сказку!
В сказке хорошо, нет слов. Скатерти-самобранки, ковры-самолеты, из ларца народец расторопный лезет, в лепешку расшибается. В обычном мире все ножками, да головой собственной добывается. За один кокетливый взгляд и обещание привезти импортную шмотку очередной Ленкин воздыхатель (целый замначальника паспортно-визовой службы) за пару часов оформил нам загранпаспорта. Утром следующего дня мы держали в руках новенькие хрустящие доллары.
– Мы богачки!
– безапелляционно заявила Ленка, оценивающим взглядом провожая новенькую, цвета "мокрый асфальт" вазовскую "восьмерку".
– Билеты я заказала, едем покупать "дюймовочки".
– Чего покупать?
– пришла я в немалое изумление.
– Игрушка такая детская, - отстраненно поведала подруга.
– Еще нужно взять шарики, спички и парочку биноклей. Октябрятские значки купим в "Союзпечати", сверла мне шурин обещал с завода вынести. "Посольскую" и черную икру я двоюродной сестренке
Я окончательно выпала в осадок.
– Лен, а зачем нам все это?
Мой испуганный шепот желаемого воздействия не произвел. Бормоча что-то себе под нос и загибая поочередно пальцы, Ленка решала в уме какую-то неизвестную мне задачу. Спустя несколько томительно долгих мгновений она облегченно выдохнула:
– Вспомнила! Противогазами надо запастись.
– Это еще на кой ляд?
– простонала я, уже ничего не соображая.
Ленка прыснула от смеха.
– Чтоб уроды всякие по дороге не приставали.
... Уроды пристали сразу же, едва поезд тронулся с Киевского вокзала. Только мы успели рассовать свои баулы по закуткам спального купе, как в дверь просунулась небритая физиономия. Окинув жадным взглядом соблазнительную фигурку в легкомысленном платьишке (не мою, естественно!), дитя гор похотливо облизнулось.
– Здыравствуйте, дэвушки!
– До свидания!
– не замедлила отбрить его Ленка.
Джигит не стушевался. Почесав растопыренной пятерней густую поросль, лезущую на белый свет из-под расстегнутой до пупа рубахи, он радостно известил:
– Едем!
– Да не может быть!
– искренне восхитилась Ленка.
– И куда, скажи на милость?
– Туда, - неуверенно махнул джигит рукой в сторону Москвы.
Сложив губы бантиком, Ленка сокрушенно покачала головой.
– Вы, товарищ, не на тот поезд сели, - озабоченным голосом произнесла она.
– Наш вагон движется в противоположную сторону.
– Нэ врешь?
– не на шутку озадачился джигит.
– Мамой клянусь!
– щелкнула себя по зубу Ленка и, подумав немного, для убедительности провела большим пальцем по горлу.
Дитя гор торопливо заскрипело лакированными штиблетами куда-то вглубь вагона. Вскоре донеслись гортанные возгласы, сопровождаемые - воображение мигом дорисовало эту картину!
– яростным размахиванием рук.
– Закрой дверь на защелку, иначе покоя не будет, - приказала мне подруга и, сладко зевнув, калачиком свернулась на нижней полке.
– Давай вздремнем чуть-чуть, вымоталась я за эти дни.
Наскоро ополоснув лицо (какая все-таки красота эти импортные вагоны!), я шепотом позвала:
– Ле-ен!
– Чего тебе?
– сонно буркнула подруга.
– А там красиво?
– Где?
– За границей.
В отличие от домоседливой меня подруга уже дважды выезжала за рубеж.
– Как в Большом театре.
– Это как?
– опешила я.
– Кругом чистота, все блестит, и в буфете пиво чешское наливают... Спи давай, не приставай.
Поспать нам не дали. Убаюкивающий перестук колес прервался настойчивым стуком в дверь - пришел проводник проверять билеты. Следом за ним нарисовались подозрительные личности, языком жестов предлагавшие игральные карты фривольного содержания. Затем визгливый голос у самой двери долго предлагал отведать жареных цыплят всему вагону разом и каждому купе по отдельности. И стоило нам вздохнуть с облегчением, как ломкий басок с властными интонациями приказал немедленно открыть купе.