Мой мир боевых искусств
Шрифт:
Как и ожидалось, ничего, только его счётчик теперь показывал следующее:
[Очки опыта: 452700/230000]
[Накоплено необходимое количество опыта. Желаете совершить прорыв?]
Даваясь диву цифре, которая ещё несколько дней назад казалась ему безумной, юноша мысленно ответил системе:
«Да!»
По началу не произошло ничего того, чего Джон не ожидал. Из воздуха в его тело проникла Ци, которая запустила
На этом всё должно было закончиться, но не на этот раз.
Парень почувствовал необъяснимое вдохновение, мысли относительно элементов в мировой энергии начали наполнять его голову. Джону казалось, что кто-то заставляет его думать, наталкивает на мысли, повышающие понимание.
Не заметив этого, юноша впервые в своей жизни погрузился в эффект медитации. У обычных практиков подобное называлось просветлением, которое даровалось небесами особо талантливым практикам, Джона же наградила система.
Прошло неизвестное количество времени. Парень открыл глаза. Мир предстал ему в других красках.
Он более чётко ощущал окружающие элементы, чувствовал более превосходный контроль, это не могло его не радовать.
«Чёрт! Уж не знаю, что это было, но, кажется, скоро я смогу совершить прорыв в технике Теневых Шагов»
— Так, сколько у меня там осталось опыта?
[Очки опыта: 222700/350000]
«О» — удивился Джон. Для перехода на следующий уровень нужно опыта меньше, чем он ожидал. Это не могло не радовать.
«Интересно, сколько техник и на какой уровень я смогу вывести этим количеством опыта? Вот завтра Ли и Мия офигеют, когда увидят рост моих сил. Ха-ха…»
Можно было бы продолжить увеличение сил, но Солнце заходило, а это значит, что скоро придут родители. Джон не мог не встретить их.
Вздохнув, он встал, потянулся и не спеша вошёл в дом, где Мия, руководя обычными служанками, накрывала стол.
Когда она увидела Джона, её глаза загорелись. Она почувствовала, что он совершил прорыв. Спустя столько дней, его новые прорывы теперь вызывали у неё лишь радость и восхищение.
— Где этот дурной монах? — спросил Джон девушку.
— Сам ты дурной, — донёсся до него недовольный голос Ли, у которого испортилось настроение от того, что Джон действительно совершил прорыв. За прошедший день монах смог вернуть уверенность в себе и найти собственный путь, но очищение его разума не шло ни в какое сравнение с очередным прорывом, учитывая, что предыдущий был около пяти дней назад.
Джон не обратил внимание на его плохое настроение и ответил:
— Скоро вернутся мои родители. Прошу тебя, веди себя прилично.
— Я не буду с ними встречаться, появились планы.
Брови Джона поднялись от удивления.
— Уходишь в город?
— Да, вернусь уже завтра.
— Ну-у, ладно, давай.
У Джона на секунду появилось дурное предчувствие, но он его проигнорировал. Сейчас ему было не
Ли вышел на улицу, остановился на крыльце и поднял взгляд в небо:
«Я изменил себе, своему пути. Джон своим кулаком лишил меня уверенности, смелости. Сегодня, этой ночью я верну себя прежнего — беззаботного, безмятежного, невозмутимого, идущего по бути бессмертного. Начну с трактира»
Его губы вытянулись в жуткой улыбке. Сегодня он планировал напиться и ввязаться в драку, и даже не в одну.
«Это будет весёлая ночка. Как в былые времена»
Глава 24
Первой домой вернулась мать. Лилия Уэйк, 31 год, начальный уровень стадии формирования ядра. Эта женщина благодаря своему совершенствованию имела внешность двадцатилетней девушки.
Её отличительная черта — красные волосы, которые Джон не унаследовал. Она была несказанно рада увидеть своего сына.
Чуть позже пришёл и отец. Джон очень был похож своим симпатичным лицом на него, но у Джордж имел короткую густую бороду, а его волосы, которые были вдвое короче волос Джона, были собраны в косу, торчащую вверх с затылка.
Начался ужин в кругу семьи, отец, уже проинформированный о приключениях сына по возвращению в клан, начал разговор:
— Джон, — серьёзно посмотрел он на него, кладя на стол палочки для еды и беря в руку салфетку, — даже я вижу, что твоя сила намного превосходит твой текущий уровень, но тебе не кажется, что эта сила вскружила тебе голову? Ты хочешь вернуть своё место, я тебя прекрасно понимаю, но, думается мне, ты спешишь.
— Ты считаешь, что я себя переоцениваю? — ответил ему Джон таким же серьёзным взглядом.
— Я считаю, — вытер губы салфеткой отец, — что ты слишком вспыльчивый и безрассудный. Однажды эта твоя черта уже привела тебя к падению, но ты вновь, причём осознанно, наступаешь на те же грабли. Мне это не нравится.
Джон разозлился на слова отца:
— Там, на региональном турнире, я знал, что потерплю поражение, знал, что если не приму унижение, то он меня покалечит, но я осознанно пошёл на это. Я не сожалел тогда о своём решении. Что же до сегодняшних стычек, о них я тоже не сожалею. Ты думаешь, что Генри сильнее меня? Это не так. Это я не себя переоцениваю, это ты меня недооцениваешь. Я всегда трезво оценивал свои возможности. Моя интуиция говорит мне, что я могу его одолеть — я ей доверяю.
Джордж Уэйк был удивлён. Что-то с его сыном было не так. Его гордыня — не открытие для него, но сегодня он был слишком уверен в себе и неуступчив. Юноша звучал довольно убедительно, отцу нечем было парировать, да и спорить то большого смысла не было, поскольку у Джона было разрешение на бой от главы клана.
— Джон, — вмешалась в разговор мать, — не надо дуться. Ты же знаешь, что отец беспокоится о тебе, и беспокоится не без повода. Если ты действительно уверен в себе, мы не будем мешать. Просто ты должен понимать, что последствия твоих решений встречать не одному тебе. Твой дед, твой отец, я, Мия — мы все очень переживаем о тебе. Пожалуйста, будь осторожен.