Мой младший сосед

Федотова Ася

Из кухни доносится аромат запеченного мяса. Вылетает Кир в футболке, испачканной каким-то бордовым соусом неизвестной консистенции, и баскетбольных шортах.

— Ну, как твое "порву там всех"? — спрашивает и обхватывает меня за попу.

— Порвала там всех — отвечаю и слизываю бордовую капельку с его верхней губы. — М-м, брусника?

— Ага, я там наваял такого, даже сам охренел.

— Тогда веди, я голодная — целую его, когда Кир забирается прямо под топ.

— Че так до туалета и не добралась? —

подмигивает и спускается губами к плечу.

— Дурак — ворчу совсем необидно, потому что очень приятно, когда его теплый язык зализывает место укуса на коже.

И я уже забываю, что перенервничала сегодня не на шутку, и что голодная. Мысли только о нем, а дальше все в тумане.

Но Кир отрывается первым и усаживает меня за стол. Расстраиваюсь, что не на стол.

— У маман в следующие выходные днюха, так что на этот раз не отвертишься — говорит, пока накладывает мне свой шедевр.

— Блин, а раньше сказать не мог, нужно же подарок придумать — растерянно закусываю губу, но возражать ему не хочется.

В конце концов, раз у нас все, кажется, серьезно, такой день неизбежен.

— Не парься, я уже давно заказал ее любимые крема. Там доставка месяц.

И пока едим, я все никак не могу отделаться от ощущения надвигающейся катастрофы.

— Кир — ловлю его взгляд напротив. — Я боюсь.

Он пережевывает еду и лыбится.

— Улька, ну, ты чего? — встает с места и подходит ко мне, обнимая за плечи. Утыкаюсь лицом в его живот, вдыхаю аромат кондиционера с запахом альпийской свежести. — Предки у меня мировые. Все будет хорошо. Ты только не строй из себя никого, будь собой. Ты же такая клевая.

Слушаю вибрацию его голоса, она действует на меня умиротворяюще. Медленно расслабляюсь и киваю в ответ.

— Хорошо.

Глава 36

Кирилл

— Ну, ты и задвинула там на французском — шепчу Ульке в ухо, когда заталкиваю ее к себе в комнату, расположенную на мансарде.

— Твоя мама же сказала, что изучала его в школе.

— Ага — прохожусь губами по тонкой шее. — Только вот она, когда мы заезжали в Сент-Максим, в кафешке и двух слов связать не могла. Тупо пялилась на официанта, а потом вообще свалила в туалет, типа, разбирайтесь сами.

— Как думаешь, я им понравилась? — спрашивает Улька, и глаза такие… Вроде наивно растерянные, но на дне зеленых омутов сверкает что-то такое, отчего у меня в новых узких джинсах становится совсем тесно.

— А то — целую и тяну за нижнюю губу, залезая рукой под кромку воздушного платья.

— Блин, Кир, я не могу здесь.

— А мы в душ — рукой нащупывая молнию на спине. — У меня тут собственный душ и толчок, все дела.

Пока стягиваю тонкую ткань с плеч, Улька наперекор своим словам нисколько не сопротивляется.

— Слышно не будет? — спрашивает, отклоняясь.

—

Блин, Уль, не думаешь же ты, что они до сих пор меня непорочным девственником считают? Все норм. Они еще на веранде чилят, можешь сама в окно глянуть.

Улька в ответ только дерзко ухмыляется и проводит большим пальцем по моей нижней губе.

Размыкаю рот, чтобы кончиком языка лизнуть его, а потом засасываю ее так, чтобы больше ни о чем не гоняла там в своей красивой голове, потому что родителям Улька действительно очень понравилась.

Она же вовсю принимается за мою рубашку, как будто тоже весь вечер только об этом и думала.

Как конченные подростки срываем друг с друга одежду, потому что не терпится.

Голую волоку за собой в душ. Не разрывая поцелуй ступаем за ширму. Я наугад пытаюсь настроить воду. Но она резко меняет температуру, становясь почти ледяной, отчего Улька визжит. Поэтому приходится заткнуть ее очередным поцелуем, а свободной рукой подтянуться к крану, в то время, как другая рука скользит по позвоночнику к упругой попке.

Хочется развернуть ее к стене и нагнуть, чтобы до онемения в конечностях. Чтобы растеклась прямо здесь.

— Это полный пипец — Улька шепчет, задыхаясь от возбуждения и лупящего сверху потока воды.

— Повернись — прошу вмиг охрипшим голосом.

Когда вижу плавный изгиб спины с немного выпирающими лопатками, у меня внутри все в кашу. До боли в члене тянет жестко взять, но вместе с тем и зацеловать каждую родинку, нежно гладить мягкую кожу и прижимать к себе.

Кладу руки на Улькину талию и притягиваю к себе вплотную. Оглаживаю живот, пока вылизываю ее шею, а потом веду вверх, чтобы щипнуть затвердевшие соски.

Улька мычит, я уже тоже мало соображаю. Спускаюсь рукой к лобку, а затем надавливаю на клитор. Она приваливается мне на плечо и с тихим "люблю" находит мой член, что так удобно устроился у нее на пояснице.

Ласкам друг друга, как ошалелые, захлебываясь водой в промежутках между хаотичными от возбуждения поцелуями. Кайф накатывает волнами. Улька содрогаясь закусывает ладонь, а я улетаю следом, присасываясь к ее плечу.

— Блин, они, наверное, все слышали — задыхаясь стонет она.

— Они и сами таким занимаются — тянусь к гелю с запахом лаванды

— Фу — оборачивается на меня и кривится, как от дольки лимона.

— Че фу? Сами такими будем. Будем же? — медленно проводу губкой по ее бедру, растирая пену.

— Я бы хотела — говорит стене перед собой.

Выдыхаю и целую Ульку в напрягшуюся лопатку.

— Значит будем.

Теперь уже неспеша домываемся и заваливается спать.

А на следующее утро я встаю раньше, и пока Улька еще спит, осторожно натягиваю домашние серые брюки, футболку и спускаюсь вниз прямо на обалденный запах маминых сырников.