Мой муж вне закона
Шрифт:
После обеда приезжает Муратов. Он выглядит нервным и взвинченным. Возможно, у него проблемы по работе и именно поэтому он стал значительно реже приезжать. А быть может я просто ищу оправдания, чтобы было не так обидно.
– Здравствуй, Нина, - произносит Андрей и первым делом моет руки после улицы, а я тем временем стою у окна и любуюсь его фигурой.
– Здравствуй, Андрей. Тебя давно не было, - произношу и тут же натыкаюсь на его цепкий взгляд. – У тебя всё… всё нормально?
– Вполне, - отвечает он и проходит по палате в медицинском халате. – Как дела у Ильи?
Я
Карие глаза Андрея серьезные и будто неживые. Смотрят на меня с легким холодком, сканируют с головы и до ног. Не знаю, как сложатся наши отношения после выписки из больницы, но кажется, что откровенничать со мной Андрей никогда не станет. Как бы сложно ему не было.
Мой взгляд опускается ниже, потому что выдержать его тяжелый взгляд становится всё сложнее. На воротнике белоснежной рубашки виднеется капелька крови. Крошечная, размером с ушко иголки, но я всё равно замечаю её и вздрагиваю. Вспоминаю кто есть Андрей на самом деле и отступаю немного назад. Надеюсь, что его опасная деятельность никак не отразится на нашем сыне.
Когда Андрей берёт на руки Илюшу, я спешу выйти из палаты. Там меня не так сильно атакуют эмоции и нахлынувшие чувства. Я представляю, как бы отреагировала Лера на появление брата. Уверена, что она была бы моим самым главным утешением в этом мире.
Немного остыв и намотав пятый круг по извилистым больничным коридорам, возвращаюсь в палату и замечаю, что Андрей достает из шкафа всю одежду Илюши. Меня бросает сначала в жар, потом в холод, а затем будто молнией бьет от страшной догадки. Он забирает у меня ребёнка? Что, чёрт возьми, происходит?
Заметив моё оцепенение, Муратов кивает на бумаги, которые лежат на пеленальном столе и спокойно произносит:
– Только что принесли выписку. Собирайся, Нина.
– Куда? – с трудом ворочаю языком от шока.
– Мы едем домой.
Глава 20.
***
У входа в больницу стоит колонна из трех одинаковых автомобилей. Я на секунду теряюсь и застываю на месте. Это что за кортеж и к чему такие почести? Первый автомобиль возглавляет Антон – тот самый доверенный человек Андрея, который вёз меня в Москву, когда начинались роды. Он радостно усмехается и машет мне рукой в знак приветствия, а я киваю ему в ответ и прибавляю скорость с трудом поспевая за Муратовым.
В автомобиле, где мы будем ехать, стоит заблаговременно приготовленная автолюлька, куда Андрей опускает Илюшку и пристёгивает ремнями безопасности. Сегодня не он ведёт автомобиль – за рулём сидит водитель.
Всю дорогу в салоне царит молчаливое напряжение. Я то и дело оглядываюсь назад, чтобы убедиться в том, что за нами действительно всё это время следует третий автомобиль, не теряя из виду и не подпуская к нам других водителей. Это немного непривычно, и странно, и здорово нервирует. Успокаиваюсь я только тогда, когда перед глазами начинает маячить знакомая крыша из красной черепицы.
– Почему мы ехали не одни? – нетерпеливо спрашиваю у Андрея, когда мы оказываемся
– Вам с сыном ничего не угрожает, если ты об этом, - отвечает Муратов и отстёгивает автолюльку, в которой уснул наш малыш.
– Но тогда почему…
– Слишком много вопросов, - прерывает Андрей.
– Нина, это всего лишь меры предосторожности. Ты знаешь кто я и чем занимаюсь?
– Знаю, - киваю, глядя на его серьезное лицо без тени улыбки.
И тем не менее хочу знать больше. Ещё больше. Столько сколько не знает никто.
Андрей щурится, глядя мне в глаза и произносит чуть спокойнее:
– Просто верь мне, ладно?
Я слабо киваю, хотя до конца не могу определиться со своими ощущениями. Андрей любил водить автомобиль и всегда ездил без сопровождения. Что изменилось сейчас и почему нас охраняют? У Андрея проблемы? Появились враги? На душе неспокойно, но я ему верю. Пытаюсь верить. Ведь самое главное то, что я рядом с Илюшей. Всё равно на каких условиях в этом доме: в качестве кормилицы, няньки, смотрительницы... Просто плевать. Я готова на всё, что угодно, только бы быть рядом с сыном. Именно эти слова я говорила Андрею, когда он вез меня по дороге в роддом. И я рада, что ему удалось их услышать.
Рядом с моей спальней теперь располагается комната Илюши, выполненная в синих и голубых тонах. Пока мы находились в больнице дизайнер детально проработал интерьер и позаботился об уюте детской. Он прекрасно вписал сюда кроватку, которую я купила в «Детском мире» непосредственно перед родами, поставил в углу огромный шкаф, чуть ближе – пеленальный столик.
– К вам можно? – скребётся в комнату Людмила.
– Конечно!
Она оглядывается по сторонам и, поняв, что Андрея здесь нет, подходит к мирно спящему младенцу.
– Какой хорошенький! Нинуля, какой же он сладкий!
– Знаю, - смеюсь в ответ.
– Такой серьезный мужчина! Весь в отца!
– произносит Людмила и добавляет чуть тише: - Андрей Вячеславович мрачнее тучи ходил, пока Илья в реанимации был. Постоянно кому-то звонил, ездил, возвращался без сил. Спал по два часа и опять уезжал. Потом всё наладилось, и я выдохнула. Это же надо, какие серьезные испытания для крохи!
Людмила тарахтит без умолку. Вспоминает двоюродного внука, которому сделали операцию на сердце в два месяца от роду. Грудину разрезали, шрам до сих пор остался, но в целом здоровый парень и физически отлично развит! Её разговор хоть и утомляет меня ещё сильнее, но всё же настраивает на позитивную волну. Я верю, что у сына всё будет хорошо.
***
Дни с малышом проходят молниеносно быстро! Кормления, прогулки, колики, бессонные ночи. У меня есть своя спальня, но в большинстве случаев доходить туда ночью я попросту не успеваю. Засыпаю прямо на диванчике, который привезли для того, чтобы там я кормила Илью.
Сын – ручной ребёнок. Он любит внимание, обожает, когда его качают, разговаривают, баюкают. Безусловно я устаю, но это такая счастливая и приятная усталость, что засыпаю и просыпаюсь с довольной улыбкой на губах.