Мой напарник - хакер

Герасимова Галина Васильевна

При воспоминании о Натаниэле Адриан скривился, как от зубной боли. Он не понимал, что девчонки нашли в этом смазливом типе. Хлоя была от него без ума и прожужжала Адриану все уши о чудесном художнике. А теперь еще и Маринетт. О чем они думают? Художники – люди искусства, живущие в поисках музы. Сегодня его вдохновляет брюнетка с примесью азиатской крови, завтра – голубоглазая блондинка, кто потом? Ладно, Хлоя, она привыкла действовать импульсивно, и получить своего Куртцберга стало для неё навязчивым желанием. Но хакера раздражало, что под чары рыжика попала умная и рассудительная Маринетт.

Однако

позвал он подругу именно из-за Натаниэля. Раз они встречались, наверняка у Маринетт был его номер телефона. Тогда можно будет связаться и спокойно записать Хлою на визит. А дальше пусть сама разбирается – Адриан не собирался признаваться, кто именно является татуировщиком. Пусть для Буржуа это станет сюрпризом.

– Привет, Кот! – Маринетт приоткрыла дверь и махнула ему рукой, приглашая зайти. Вовремя – на улице начал накрапывать дождь.

Зайдя в пекарню, Адриан с наслаждением вдохнул аромат свежей выпечки. Так вот чем пахло от Маринетт! Сладкий запах ванили витал в пекарне, и девушка, с небрежно расчесанными волосами и взволнованным лицом, вызвала у него невольную улыбку.

– Привет! Давненько не виделись, – он потянулся, чтобы обнять её, и, только сомкнув руки на тонкой талии, понял, что натворил. Она была такой милой и уютной в этой домашней обстановке, что он не смог сдержаться. Только совсем не ожидал, что его тело так отреагирует на обычное прикосновение!

Он не думал, что не захочет её отпускать. И что возникнет навязчивая мысль зарыться пальцами в короткие встрепанные волосы, уткнуться в плечо, поцеловать кусочек кожи между случайно сползшей черной лямкой и воротом футболки…

Так, а теперь спокойно отстраниться и сделать вид, что всё под контролем. Он сумеет совладать со своими желаниями. Адриан натянул на лицо маску безмятежности.

– Я тоже рада тебя видеть, – фыркнула девушка, не возмутившись его объятиям, и взяла его за руку. – Идем, только тихо. Родители спят, – Маринетт прижала палец к губам и провела его через гостиную к небольшой лесенке наверх. Агресту стало смешно – он крался как вор… или любовник.

– Я ненадолго, – счел лучшим уточнить Адриан, и Маринетт кивнула.

– Думаю, на горячий чай времени хватит? – деловито уточнила она и добавила, окинув его насмешливым взглядом: – С круассанами. Ты похудел.

– Если с круассанами, то я готов остаться на всю ночь! – пафосно заявил Адриан и тут же мысленно простонал, проклиная свой длинный язык, потому что брови девушки взлетели вверх от его слов.

– Прости, но родители не разрешают мне заводить домашних питомцев, – нашлась она с ответом и прошла мимо, оставляя его в комнате. Адриан с любопытством осмотрелся, пока хозяйки не было на месте. Комната Маринетт была похожа на ту, что он себе представлял (воспоминания «Ромео» были слишком смутными, хотя Адриана отчего-то бросило в жар при виде её рабочего стола). Мансарда была чистой и аккуратной, с несколькими большими мягкими игрушками, обустроенная в светлых тонах. Настоящая комната Принцессы.

– Только не говори, что любуешься в зеркало, – раздавшийся позади голос заставил его отпрыгнуть от зеркала и вернуться к столику.

– Разве что твоим отражением, – тонко польстил он, забирая

с тарелки самый большой круассан. Маринетт, однако, его комплимент смутил, и она едва заметно покраснела.

– Можешь снять капюшон, я не буду подсматривать, – она села к нему спиной, чтобы не мешать пить чай. – Так что за дело привело тебя ко мне так поздно?

– Вообще-то, я хотел спросить номер Натаниэля, – с набитым ртом невнятно произнёс Адриан, с удовольствием поедая принесенную выпечку. Без капюшона и правда было удобнее. По крайней мере, крошки падали на стол, а не оставались на куртке, и тарелка с круассанами вскоре опустела. Он сам не заметил, как проголодался.

– Мне кажется, для этого достаточно просто позвонить, – фыркнула Маринетт, и настала очередь Адриана смущаться. Признаться, ему хотелось оказаться рядом с ней, потому что именно с Маринетт он чувствовал себя так… спокойно. Словно она была ключом ко всем вопросам, что беспокойно бились в его голове, и одна единственная могла привести порядок в хаос его мыслей.

– Ещё я хотел посоветоваться, – вздохнув, признался Адриан.

– Я тебя слушаю, – Маринетт так и не повернулась, и оставалось только гадать, что за эмоции были на её лице. Он и не думал, что это так сложно – не видеть реакции собеседника.

– Я надел капюшон, – сказал он, намекая, что девушка может развернуться. Маринетт фыркнула и вместо этого подошла к швейной машинке на столе.

– Лови, – бросила она ему что-то через плечо, не поворачиваясь. Адриан поймал и с удивлением узнал в предмете черную маску.

***

– Это мне? – Адриан вертел в руках подарок, не решаясь примерить. Если бы Маринетт оглянулась, она увидела бы, как он прикусывает нижнюю губу, с трудом сдерживая любопытство.

– Ты ведь не любишь показывать свое лицо, – как можно небрежнее заметила она. – Наденешь?

– Да, конечно, – он какое-то время провозился в зеркала, а затем окликнул её. Маринетт повернулась, и довольная улыбка коснулась её губ.

Маска села идеально и чем-то напоминала маску Ледибаг. Впрочем, ничего удивительного – именно с неё Маринетт старательно срисовывала форму, тем самым невольно давая понять, что признает Адриана как напарника. Это был трудный шаг. Он оставался хрупким человеком и рисковал намного больше, чем она, каждодневно сражаясь с монстрами. Но Тикки была права – Нуар был ей нужен.

– Думаю, спасать Париж в маске будет удобнее, – с довольным видом сказала она, и Адриан вздрогнул, взглянув на подругу с легким испугом.

– Ты знаешь?

– Если бы ты не светил своей «кошачьей мордочкой» во время взлома, догадаться было бы сложнее, – на её ответ Адриан досадливо поморщился, но промолчал. Крыть было нечем. – Так о чем ты хотел поговорить?

Маринетт была готова выслушать его жалобы на отца, помочь с подготовкой к помолвке (хотя эта тема, несомненно, была для неё болезненной), и даже рассказать некоторые интимные детали об «этом». Алья любила порассуждать на тему секса, и Маринетт за время общения с ней научилась не краснеть, когда при ней произносили это слово. Но вместо этого Агрест решил удариться в психологию: