Мой (не)любимый дракон
Шрифт:
Он уже однажды совершил ошибку. Сам не понял, как так вышло: уснул, беспечно отключился в свою брачную ночь. А наутро узнал, что стал убийцей.
В этот раз — не уснёт. Заклинание не позволит закрыть глаза даже на мгновенье, будет удерживать его в реальности до самого рассвета.
До самого рассвета он не выпустит любимую из объятий. Будет наслаждаться близостью своей ари. Тихим дыханием, нежностью кожи под пальцами. Которую было так приятно гладить, ласкать, касаться губами.
Насладится каждым мгновением с Фьяррой.
Не
На щеках по-прежнему играл румянец, грудь соблазнительно приподнималась. Фьярра дышала ровно. Светлая, тёплая, ясная девочка — само средоточие жизни.
Тальден и сам не мог понять, откуда взялась уверенность: что яд ему не потребуется, и спустя несколько часов, на рассвете, он всё так же будет любоваться своей цветущей красавицей-женой.
Которая разделит с ним не только силу, но и долгую, счастливую жизнь.
Глава 38
В семнадцать лет я оказалась в больнице с острым аппендицитом. Где познакомилась с не менее острым скальпелем и общим наркозом. О первом совсем ничего не помню, от второго отходила очень нудно и очень долго. То возвращалась в реальность, кляксами растекавшуюся перед глазами, то снова ныряла в пустоту. Слышала голоса — как будто те звучали из-под толщи воды, и из-под неё же проглядывали чьи-то размытые фигуры. На короткие секунды они обретали чёткость, потом стирались.
И так до полнейшего просветления в сознании.
Всё, что испытывала сейчас, — очень походило на отходняк после анестезии. Но когда я уже успела загреметь в больницу? С чем? Я же была…
В Адальфиве!
Туман продолжал наползать на глаза, проникал внутрь меня, путая мысли и слова. Которые так и не сумела озвучить. Язык словно атрофировался. И веки, что крышки саркофагов, безжалостно отрезали меня от окружающей реальности.
Отрезали от подрагивавшего, будто созданного из сизой дымки, силуэта мужчины, к которому тянулась моя душа. Вся я. К голосу, что прошлой ночью не меньше ласк сводил с ума. Сейчас он звучал приглушённо, будто нас разделяли выстроившиеся одна за другой, как фигурки домино, стены Ледяного Лога, и не было им конца.
Не знаю как, но Скальде сумел преодолеть каждую преграду, склонился надо мной, поцеловал, согревая пересохшие губы своим дыханием. Прошептал что-то — наверняка приятное, но сейчас совершенно мне непонятное.
Во что бы то ни стало нужно было его удержать! Ухватить за руку, просить, умолять. Чтобы приказал схватить морканту. Прокричать, что это очень, жизненно важно!
А потом всё ему рассказать.
Но предательское сознание снова гасло. Только на короткий миг надвигающаяся
Он уходил от меня.
— Ваше Великолепие, сейчас Её Лучезарность должна остаться одна. Недели пролетят быстро. Вот увидите, — раздался сухой, как шелестенье опавшей листвы, голос.
Чей — не поняла. Зацепилась за одно единственное слово. Напугавшее, оглушившее. Недели? У меня не было столько времени.
Я закричала. Жаль, что этот крик прозвучал только в потёмках гаснущего сознания. Вздрогнула от хлопка — не то сомкнулись двери, не то что-то хлопнуло внутри меня — и снова сорвалась в никуда.
Что-то шершавое, прохладное и влажное касалось моего лица. Настойчиво так касалось. Снова. И снова. Скользило от скулы к виску, от уха к носу, щекотало самый его кончик. Меня даже куснули один раз за подбородок. Легонько так. Легонько по мнению Снежка, озаботившегося утренним умыванием своей хозяйки. А сама хозяйка чуть не зашипела от боли и в полудрёме попыталась отпихнуть от себя кьёрда. Но тот и не думал отпихиваться. С ещё большим усердием принялся меня вылизывать, попутно делая мне массаж. Если так можно было назвать топтание по грудной клетке всем своим немаленьким весом.
А я, между прочим, хрупкая девушка.
— Снежок, отвали, — посоветовала ему, мечтая вернуться туда, откуда пришла.
Ещё чуть-чуть посплю. Совсем чуть-чуть…
Укус, на сей раз куда более ощутимый, ожёг скулу. Я вскрикнула, стащила с себя снежного вампиряку и потёрла саднящую щеку. Не сразу, но всё же сумела разлепить веки и максимально строго посмотрела на этого вконец обнаглевшего.
— Молодой чело… кот, вы что себе позволяете? — возмутилась, сталкивая негодника на пол. Пока он мне всё лицо не сделал в крапинку.
Если Скальде увидит меня всю такую пятнистую…
Скальде!
Сон как рукой сняло. Меня буквально вышвырнуло из кровати. Лихорадочно огляделась по сторонам, понимая, что вот сейчас уже можно паниковать: Герхильд нигде не просматривался. Зато высоко в небе просматривалось солнце. Слишком высоко. Оно поджигало парящие в воздухе пылинки, заставляло глаза слезиться. Настолько было ярким, ослепительным.
Я ведь не собиралась спать. И уж тем более не планировала беспечно дрыхнуть до обеда!
Кьёрд не унимался. Путался у меня под ногами и при этом издавал совершенно невероятные звуки: не то выл, не то скулил. Собака и волк в одном флаконе.
Вот такой он у меня разносторонний.
— Ну что такое? — присела перед этим челокотом на корточки. Протянула, чтобы погладить, руку. Снежок уткнулся мне в ладонь своей мордахой и жалобно так заплакал. — Эй, эй, ну хватит. Видишь, всё со мной в порядке. Чувствую себя прекрасно, разве что голова ещё немного неясная. Не заледеневаю. Но если мы сейчас же не найдём Скальде, всё прекрасное станет ужасным. А у тебя появится другая хозяйка.