Мой небесный друг
Шрифт:
Жесткое то было время, и такие нравы.
Казалось мне, что подвиги меня так обессмертят,
Мне, сыновьям и внукам принесут богатство, славу,
Все блага должен получить был я тогда по праву,
Не думал я, что гибель и несчастья меня встретят.
Не мог я знать, когда всей Поднебесной царём будет
Лю Бан, и Хань династии положит основанье,
То все мои заслуги, прежние, сразу забудет,
И, отстранив подальше от себя, понизит в званье.
А
Придумала коварный план, расправиться со мною,
Оклеветав меня. Царь ей поверил, и судьбою
Так стала моя гибель, меня казнили на месте.
И как мятежника меня за это осудили,
Не пожалели даже полководческого дара,
И даже род мой в поколеньях трёх весь истребили.
На мне вины нет, и за что жестокая мне кара?
Уж триста лет душит меня в аду эта обида,
Прошу, Владыка, всё исправить судом, справедливый,
Никак от прошлого картин не избавляюсь вида,
От этого бываю я всегда нетерпеливым».
– «Уж если ты действительно воякой бывал смелым,
О бунте же не мыслил, выгоды не искал где-то,
То почему никто не мог дать доброго совета
Тебе, чтоб ты мог казни избежать ходом, умелым?
Тебя так просто обманули и оклеветали,
Как будто не в своём уме тогда ты был, а где-то,
И взяли просто, будто бы младенца спеленали,
И на кого намерен жаловаться ты за это»?
– «На полководца Куай Туна, – тот сказал угрюмо, -
Он меня предал». Сыма сразу же распорядился
Позвать того, как только Куай Тун там появился,
Спросил его владыка: «Скажи нам, о чём ты думал?
Хань Синь сказал, что был ты с ним, а что потом случилось?
Ты с полдороги убежал, долг свой не выполняя»?
Сказал тот: «Всё не так! Картина была там иная,
И всё совсем не так, как говорит он, получилось.
Дело не в том, что я на полпути его оставил,
А в том, что он не слушал моего совета,
Свои он мненья и решенья выше других ставил,
На вызов не всегда найти мог нужного ответа.
Когда Хань Синь прогнал из княжества Ци Тянь Гуана,
То я послал в Лоян (25) Лю Бану сразу же прошенье,
Где требовал ему дать титул князя без обмана,
Но ханьский царь разгневался, не дал своё решенье.
Он закричал: «Ублюдок! Он стать князем уж мечтает,
Когда Чу не повержена в прах. О себе печётся,
Не доведя сраженье до конца, лавры желает
Уж получить, мне с таким трудно в будущем придётся».
В то время Чжан Цзыфан был сзади и шепнул на ухо:
– «Мой государь, когда берёшь кого-то в услуженье,
О
Дай, что он просит, и не отдавайся спорам, слухам».
Сказал царь: «Истинный муж титул, настоящий, носит,
А не поддельный»! Приказал составить тут бумагу,
Чтобы ему титул князя всех Трёх Ци (26) дать за отвагу,
Добавил окруженью: «Герой титулов не просит».
Я понял, что к Хань Синю царь отнёсся с подозреньем,
И что когда-нибудь ему припомнит это мненье,
Тогда и сделал я Хань Синю то предупрежденье,
Чтоб он против Лю Бан срочно начал выступленье,
Соединившись с Чу, империю бы на три части
Смог разделить, и сам в одной бы части там остался,
Тогда реальная была бы сила в его власти,
Тогда бы только за себя в бою б он мог сражаться».
Но он сказал: «Когда я принял войско у Лю Бана,
Друг другу дали клятву мы не предавать друг друга,
Поэтому хочу вести дела с ним без обмана.
Хотя и ненавижу его подлую супругу.
Я убедить его раз множество ещё пытался,
И говорил, что на его разумность уповаю,
Но он на уговоры никакие не поддался,
Сказал, что на предательство его я подбиваю.
Расправы испугавшись, сделал вид, что не в себе я,
В места, родные, убежал, и там я схоронился,
Когда Хань Синь Чу разгромил, уже войск не имея,
Стряслась беда, но уже поздно спохватился».
Сыма после рассказа тут к Хань Синю обратился:
– «Ты не послушался Куай Туна, в чём причина?
Если б послушался, то, может быт, бы сохранился,
То стал царём бы, и над царством Трёх Ци господином».
Ответил тот: «Мне нагадал маг Сюй Фу предсказанье,
Что проживу всего я семьдесят два полных года,
И буду в славе жить, в почёте у всего народа,
Вот почему я не поднял против царя восстанье.
Мог ли предполагать я, что погибну рано?
Мне тридцать два лишь года было, и меня убили».
Тут Сыма приказал Сюй Фу искать всем неустанно,
Его быстро нашли и к судье препроводили.
Сказал ему он? «Ты предрёк Хань Синю жизнь, благую,
Но тридцать два года прожил он и погиб в несчастье,
А должен был до старости жить, быть приласкан властью,
Так почему ты лживо предсказал судьбу, такую?
В погоне за деньгами головы морочишь людям,
Волшбу творишь ты всуе, о судьбе доброй вещаешь,
Но сам то ты не знаешь то, что в будущем всем будет,
Ведёшь себя ты мерзко, очень мерзко поступаешь»!