Мой неизвестный Чапаев

Евгения Чапаева - "Мой неизвестный Чапаев".

Издательство: Корвет, 2005 г.

Твердый переплет, 480 стр.

ISBN 5-296-00528-7

Тираж: 2000 экз.

Формат: 60x90/16

Книга правнучки Василия Чапаева о её легендарном прадеде.

Эпиграф:

Ты должен быть гордым, как знамя,

Ты должен быть острым, как меч,

Как Данте подземное пламя

Должно тебе щеки обжечь.

28

января 1887 года в деревне Будайка Чебоксарского уезда Казанской губернии в семье русского крестьянина Ивана Чапаева родился семимесячный младенец мужского пола. Он был так мал и бессилен, что почти не оставлял надежд на выживание. Иван Степанович приготовился было к скорой смерти сыночка, но природа распорядилась иначе, и малыш выжил. Окрестили его Василием. Василием Ивановичем.

Мать Василия, Екатерина Семеновна, всячески старалась беречь новорожденного: специально связала ему большую и теплую варежку, укладывала его туда, чтобы, не приведи Господи, тот не простыл. А для купания Васечки попросила мужа выстрогать большую кружку. Так нуждались они в сыночке. Сын — еще одни рабочие руки, ведь от девок — маета, да и только. Надо как-то выживать! Будайка одна из самых бедных деревень. Земля здесь совсем скудная. Урожаи плохие. Семью не прокормишь.

Предки Чапаевых жили здесь с давних времен. Будайка, как и некоторые другие соседние русские селенья, возникла возле города Чебоксары, заложенного по указанию Ивана IV в 1555 году на месте древнего чувашского поселения. При освобождении от крепостной зависимости в этой деревне для передачи в крестьянские наделы было отведено лишь сорок шесть десятин самых худших земель, и из расчета на одну душу мужского пола. На женщин земли совсем не полагалось. Вот и выходило, что семья из одиннадцати душ кормилась с одной десятины, а то и меньше.

Суровыми были родители маленького Васеньки. Да и откуда взяться веселью? Иван с Катериной жили трудно. Муж бывал особенно угрюм. Он еще хорошо помнил крепостничество, когда помещики имели исключительное право владения землей и крепостными крестьянами. Часть земли тогда раздавалась крестьянам в виде наделов, за пользование которой крепостные обязаны были отбывать барщину или платить оброк. Помещики самолично распоряжались имуществом и даже крепостными. Могли по своей воле лишать их наделов, переселять в другие места, разлучая с семьей, ссылать в Сибирь, продавать, закладывать, проигрывать в карты или менять на собак. А еще можно было забивать крестьян на смерть. Не возбранялось. И даже поощрялось. Так с чего веселиться? На уме только одно: выжить и прокормить хоть как-то свою семью...

Иван помнил, как в 1867 году, когда ему было 13 лет, произошло крестьянское выступление. Бунт против помещиков. Тогда все выступали против Манифеста царя Александра II. Царь объявил, что помещичьи крестьяне освобождаются от крепостной зависимости, будут управляться только государственными учреждениями, станут вольными и получат в собственность свои земельными наделы, после того как выкупят их по установленной цене у помещиков в течение... 49 лет!!! Виданное ли дело! Получалось, что крестьяне были освобождены не от помещиков, а от земли! А какой крестьянин может без нее прожить? Так они снова зависели от своих крепостников...

В народе долго вспоминали, как возмущенные несправедливостью, грабительской реформой, грубостью и жестокостью при взимании платежей и других повинностей будайковцы в 1867 году отказались внести выкупные деньги за 1865-1867 годы, за что под охраной казаков были

доставлены в Казань и принуждены на заводе купца Алафузова отрабатывать долги.

Думая об этом, Иван часто сжимал кулаки. Что-что, а кулаки у него были огромные. Да и сам он не слишком маленький. Росту среднего, а в плечах — косая сажень. Вот недавно на спор с мужиками поднял корову, выиграл четверть самогона... Да вот только не охочь он до спиртного. Пусть стоит про запас. Время придет — обменяет на что-либо.

Катерина любила и по-особенному уважала своего мужа. Да и как к такому человеку относиться по-другому? Красивый, справедливый, честный... А мощь в руках какая! За что не возьмется — любое дело у него спорится. Она часто вспоминала, как они познакомились, а потом и поженились. Ей тогда 17 лет было, а ему 22. В феврале 1876 года венчались. Катя против него совсем невзрачной смотрелась. У Ивана одни кудри чего стоили. Нос с горбинкой, глаза ясные, серые. А она — худенькая, маленькая, разве что характер хороший, покладистый. Такому мужу в аккурат её нрав. Не перечит, ни о чем не просит. Всем довольна. Роптать не научилась. Не от кого было. Лишь на себя надежда да на Божью милость.

Но не только Иван Степанович могучим и справедливым был. Весь род, сколько он помнил, по мужской линии выдавался.

Отец Ивана, Степан Гаврилов, родился 24 декабря 1828 года. После смерти отца, Гаврилы Андреева, он с разрешения помещицы 4 мая 1847 года женился в возрасте 18 лет на 17-летней Ирине Никитиной, крепостной той же деревни. 19 октября 1851 года у них родилась дочь Анастасия, 21 января 1854 года он, Иван, 10 февраля 1857 года — Алексей, в 1864 году — Петр, который умер в раннем возрасте. Тогда, с крестьянской реформой Степан Гаврилов получил всего три надела земли (на себя и двоих сыновей). Малый урожай не давал возможности обеспечивать содержание шестерых человек. К тому же постоянные выкупные и другие платежи вынуледали заняться побочными заработками. И без того семья жила впроголодь. Степану пришлось заняться извозом и бондарным делом. В общем, всем, что могло хоть как-то прокормить.

Степан был умным и мужественным, честным и прямым. Никогда не позволял обижать при себе более слабых и беззащитных. Пользовался за это людским уважением и доверием. Тридцати четырех лет его избрали мирским старостой деревни. Ещё очень молодым, с точки зрения крестьян, для такой службы. Помещица Полиновская в 1862 году, ещё имевшая власть над крестьянами, как обязанными до выкупа наделов, подала на него жалобу (должно быть, чтобы не терпеть его мировым старостой). Чебоксарский мировой посредник между помещиками и крестьянами Д.Н. Леонтьев в марте 1862 года отклонил её жалобу, однако в августе того же года сам сместил Степана Гаврилова, «удостоверившись лично в справедливости» требований помещицы и за «неисправное» якобы исполнение им «своих служебных обязанностей».

Для односельчан это всё было понятно. Они по-прежнему относились к Степану с уважением. Случаи, из-за которых Гаврилова отстранили от служебных обязанностей, долго вспоминались народом и помещицей.

А произошло вот что.

Как-то раз Степан Гаврилов должен был перевозить иконы и некоторую церковную утварь из одного села в другое. Дорога была вся в колдобинах, а телега, на которой везлось добро, — худая. Таким образом, на обочине дороги остались несколько икон, пропажу которых Степан не заметил. На его беду, позади следом проезжал местный священник и увидал такое богохульное дело. Догнал Степана и отправил его в кутузку. Степану вменили статью о «богохульстве», и он довольно долго отбывал наказание.