Мой «Некрономикон»

Фартуш Михаэль

Я вскочил на ноги. Единственным моим желанием было побыстрее отыскать людей, я нуждался в человеческом обществе. Мне было страшно и одиноко в этой бескрайней пустыне, населенной этими чудовищами, у которых в глазах не было никаких чувств, которые глядели на меня злобно и напряженно. А этот Азатот-мерзкое, противное, бесформенное существо.

Я медленно побрёл по пустыне, сам не зная куда. Какая-то неведомая сила вела меня именно в этом направлении, и я беспрекословно ей подчинялся. Я переночевал у подножия невысокого холма. Спал я в эту ночь очень плохо. И это было естественно. Я столько пережил сегодня. Мысли о встрече с Древними не покидали меня до самого утра. Утром я опять обнаружил, что мои запасы пищи и еды пополнились. Это было и радостно, и тревожно одновременно.

После завтрака я обнаружил несколько пещер на холме, возле которого я расположился на ночлег.

В этих пещерах я увидел развалины древнего города и понял, что Древние вели меня именно сюда. Но зачем? На этот вопрос я ответил немного позже. На колоннах этого города были нарисованы такие же рисунки, как и в «Некрономиконе». Я обнаружил там множество непонятных знаков и символов. Я остался в этом городе на несколько лет, пока не расшифровал всё то, что там было написано и начертано. Древние всё это время не оставляли меня без воды и пищи, и я уже не боялся их. Несколько раз за это время мне являлся некий Ньярлахотеп – посыльный между миром Древних и человечеством. Он был очень злой и всё торопил меня совершить возложенную на меня миссию. Я всё откладывал и оправдывался, что я ещё не до конца проникся их идеологией. Азатота и других Древних я с того злополучного дня не видел.

И вот настал тот день, когда я снова тронулся в путь. Совершенно измученный после долгого путешествия по пустыне в одиночестве, через месяц я натолкнулся на караванный путь, ведущий из Йемена в Дамаск. Это была удача! Я увидел вереницу гружёных верблюдов, погоняемых неутомимыми бедуинами. Я закричал изо всех сил и бросился бежать им навстречу. Не добежав до них полстадии, я рухнул на землю обессиленный и только тянул к ним свои руки.

Очнулся я от равномерного покачивания. Я ехал верхом на верблюде и, чтобы не упасть, был привязан к нему. Двое погонщиков шли в нескольких шагах впереди меня. Они говорили между собой не очень громко, и я едва-едва слышал их.

– А что будем делать с этим стариком? – спросил один из них. – Не волочить же его с собой в Дамаск.

– Оставлять его одного посреди пустыни тоже нельзя, – ответил второй. – Аллах может разгневаться на нас. А ведь он, скорее всего, богат.

– С чего ты взял? – недоумённо спросил его собеседник.

– Ты видел талисман на его шее. Такие носят очень зажиточные люди. И стоит он недёшево.

– И что тогда? – не унимался первый.

– Потребуем за его спасение денег, если откажется, то оставим умирать. Ведь мы же не обязаны сокращать своё питание, чтобы кормить ещё и его.

– Совершенно верно, – обрадованно произнёс первый. – А как ты думаешь сколько стоит этот талисман?

– Понятия не имею.

Перспектива того, что меня могут снова оставить одного посреди пустыни сильно испугала меня, и я крикнул им:

– Братья мои, именем Аллаха, прошу не оставляйте меня умирать. У меня есть вода и еда и я не буду проситься к вашему столу. А когда мы приедем в Дамаск, я отдам вам за проявленное милосердие свой талисман – это единственное ценное, что есть у меня.

Через несколько месяцев караван прибыл в Дамаск. Я, как и обещал, отдал своим спасителям талисман и остался совсем без средств к существованию. Древние перестали мне помогать, и я понял, что они очень злятся на меня. Чтобы хоть как-то поддерживать жизнь, мне приходилось сочинять стихи и песни и петь их на улицах Дамаска. Оборванный, нищий и голодный – я мог бы стать властелином мира, если бы решил предать человечество! Но я очень люблю людей, чтобы предавать их. Пусть они и называют меня «маджнун» т.е. «безумный, одержимый», пусть они и смеются надо мной, но я был и останусь человеком со всеми своими слабостями. Эту страшную книгу Древних «Некрономикон» я сжег. Она долго не хотела гореть, но я проявил настойчивость. Я не хочу открывать Врата и не хочу, чтобы это сделал кто-то другой! Но я должен был предупредить человечество о той

опасности, которая нависла над ним. И поэтому я написал свою книгу, похожую на «Некрономикон», в которой собрал все сведения о существовании Древних, все расшифровки их надписей на развалинах города Ирем и все их заклинания, заклятия и ритуалы. Я надеюсь человечество оценит в будущем мои труды! А сейчас я доживаю последние мои дни. Я уже знаю точную дату своей смерти. Мне приснился Азатот, он был очень зол, он кричал мне в лицо нехорошие слова, а я в ответ только улыбался. Я умру 1 марта 732 г., когда злые духи закроют на несколько мгновений Солнце, я исчезну, растворюсь в воздухе на глазах сотен моих соотечественников, которые с ужасом будут наблюдать за моей кончиной. Древние не простят мне, что я не пустил их на Землю и они, именно так, невероятно обставят мою смерть. Да пусть во веки веков славится имя Аллаха и пророка его Муххамада!

ГЛАВА 6

На следующую встречу с Артуром я поехал уже без Марины. Она немного приболела и очень сожалела, что не может составить мне компанию. Я очень многое ждал от этой встречи. Во-первых, мне нужно было точно узнать, зачем Артуру нужна эта книга. Во-вторых, у меня было несколько каверзных вопросов, т. к. Артур мне ещё не всё рассказал, что знал о «Некрономиконе» и о Древних. В- третьих, мне нужно было обговорить некоторые условия сотрудничества с ним. И в- четвертых, я должен быль выяснить, действительно ли Артур двуличен и ведёт какую-то двойную игру. Голова от этих вопросов у меня раскалывалась – с тех пор как мы встретились с Артуром, я и моя жена потеряли покой.

Артур встретил меня в пижаме и это очень удивило меня, ведь было уже не очень рано-около 10 часов утра. Поздоровавшись со мной, он указал рукой присесть на диван, пока он не закончит домашние дела. На книжном столике Артура лежала небольшая стопка газет. Что-то знакомое было в этих газетах. Странная догадка пронзила меня, я потянулся к этой стопке и взял одну газету. Интуиция не подвела меня -это был «Вечерний город», газета в которой я работал. Нетрудно было догадаться, что это были те самые номера, в которых печаталась статья о «Некрономиконе».

Артур вернулся в комнату и увидев, что я внимательно рассматриваю газеты, сказал:

– Специально для тебя приготовил, думаю тебе будет интересно.

Мне действительно было интересно. Артур предложил мне чашечку кофе и пошёл на кухню. Я стал перелистывать газеты. В том, что Артур решил показать мне эти газеты, ничего удивительного не было. Меня удивило совсем другое: стиль написания этих статей совсем не соответствовал стилю журналиста Ильи Семенова. Я несколько раз правил его статьи и очень удивлялся, как просто и доходчиво он пишет. Статьи о «Некрономиконе» были совсем другого рода – написаны каким-то вычурным непонятным языком, с явной аллегорией и намеками. В довершение к этому, вся статья пронизана нелогичными сравнениями и метафорами. Нет, Семёнов так не писал, но под каждой статьёй стояла именно его фамилия. Я подумал, что не мешало бы поделиться этими соображениями с Артуром.

– Ты всё-таки не рассказал мне всё о Древних, – начал я разговор, отхлебывая принесённый мне кофе. – Ведь были ещё некоторые существа, не правда ли.

– Ты имеешь в виду Йог-Сотхотха, – невозмутимо ответил Артур, и я увидел оживление на его лице.

Я опять живо представил его перевоплощения в прошлый раз и очень боялся, что это может произойти снова.

– Начни с него, – я почему-то не мог произнести это имя. – Кто он?

– Я специально его не упоминал, – спокойно произнёс Артур. – В «Некрономиконе» говорится, что душа Азатота находится в Йог-Сотхотхе. Хотя о нём говорят, как о реально существующей личности. – Артур заметно оживился, и я понял, что время перевоплощения вот-вот наступит. – Однако нет никаких свидетельств его существования, никто его никогда не видел и не может видеть. Йог-Сотхотх-это пустота, космический вакуум. – Артур начал яростно жестикулировать руками. – Если Азатот-это хаотическое движение, вихрь, непостоянство Вселенной, то Йог-Сотхотх – это наоборот тишина, забвение, покой.