Мой «Некрономикон»

Фартуш Михаэль

Задержанный повторил всё слово в слово, хотя по выражению его лица, было видно, что такое признание даётся ему очень и очень тяжело.

– Далее вы согласны с тем, что до нашей с вами встречи, вы вели не очень благочестивый образ жизни, вы не очень строго соблюдали христианские обычаи, вы не до конца прониклись учениями Иисуса Христа, вы не были прилежным и добросовестным в исполнении его заповедей. Повторите это.

Задержанный повторил и это. По выражению его лица было видно, что он желает, чтобы этот допрос поскорее закончился.

–

Вы глубоко раскаиваетесь и готовы понести любое наказание за это.

– Я раскаиваюсь и готов понести любое наказание, – повторил задержанный чисто автоматически и через мгновение он понял, что уже подписал себе смертный приговор. Лицо его резко осунулось, в глазах читалась безысходность.

– Очень хорошо, – радостно потирая руки проговорил Торквемада. – Вы должны подписать вот это. Он протянул арестованному перо и бумагу и кивнул палачу, чтобы тот развязал задержанному руки.

Ашер Бен Иегуда стал внимательно читать документ, который ему предлагали подписать, перо в его руках дрожало, губы беззвучно шевелились. Либори подумал о том, что сейчас испытывает человек, готовый подписать себе смертный приговор. Что творится в его душе? Торквемада прожигал своим взглядом задержанного. Бывали случаи, что задержанный отказывался подписывать такого рода документы, но тогда появлялась работа у палача. Рано или поздно, но такой документ подписывали все и только смерть задержанного могла освободить его от признания своей, иногда и не существующей вины. Наказание выносилось исходя из совершённого преступления. Казнили не всех. Иногда обходились и более мягкими наказаниями. Но в данном случае обстоятельства складывались очень неблагоприятно для Бен Иегуды. Королева Изабелла и Фердинанд Арагонский под влиянием высокопоставленных людей при дворе стали очень негативно относиться к еврейской общине страны и к тем, кто недавно принял крещение. Эти завистники и дармоеды хотели завладеть богатствами евреев, т.к. еврейская община к тому времени была одной из самых влиятельных и богатых в стране. И повод нашёлся быстро, мол, евреи не довольны правлением Изабеллы и готовы свергнуть её власть. На фоне недовольства простого народа эта клевета находила благодатную почву. Так, что этот, уже в годах, мужчина был обречён.

Задержанный весь дрожа и нервно подёргиваясь с большими колебаниями и очень медленно всё-таки подписал документ. Всё! Первая часть трагедии была завершена. Но зрителям в данном случае не стоит спешить к выходу. Бен Иегуда уже готов был услышать слова, обращенные к палачу «Уведите его», но услышал он опять вкрадчивый голос Великого Инквизитора:

– Вы знаете, что мы бы могли закрыть глаза на столь ничтожное преступление, ведь каждому человеку свойственно ошибаться. Но поймите и нас, если уж вы попали сюда, значит, душа ваша не чиста и вам требуется покаяние. То, что вы признались в отходе от христианской веры – это очень хорошо, но вы должны покаяться во всех своих смертных грехах. Покайтесь, и вам сразу станет легче. Ведь мы не хотим никого наказывать: наша цель вернуть грешника в лоно церкви.

Задержанный снова осунулся и погрустнел. Это был не конец допроса, а начало чего-то непонятного и неприятного.

– А ваши признания я могу тут же при вас разорвать, – Торквемада взял только что подписанный задержанным лист и демонстративно показал, как он будет это делать.

Либори не

первый раз видел этот трюк. В руках у Великого Инквизитора был уже другой лист бумаги, но задержанный не мог этого видеть. Если надо Торквемада действительно разорвёт этот никому не нужный чистый лист.

– Соглашайтесь, соглашайтесь на сотрудничество с нами, – вкрадчиво шептал Великий Инквизитор. – Этим вы облегчите свою участь и участь ваших детей.

– Что я должен сделать? – обречённо спросил Бен Иегуда.

– Вы должны отвечать на мои вопросы, ничего не утаивая, честно и откровенно. А перед этим вы поклянётесь на Библии -это будет вашим первым шагом к очищению.

После того как задержанный поклялся на Библии, ему снова связали за спиной руки.

– Зачем вы очень часто бываете на кладбище? – голос Великого Инквизитора опять приобрёл свойственный ему грозный металлический оттенок.

Бен Иегуда сначала не понял вопрос, ведь он был совсем не в тему:

– У меня там похоронен отец, мой дядя и старший брат.

– Это понятно, – перебил его Торквемада. – Но что вы делаете на кладбище в полночь?

– В полночь, – переспросил задержанный. – В полночь…, извините. – Вопрос явно застал его врасплох. – Я не бываю на кладбище в полночь. Кто вам такое сказал?

– Пожалуйста, вопросы задавать буду я, – голос великого Инквизитора немного помягчел. – Значит на кладбище вы не бываете?

– Нет.

– Но у вас там похоронены близкие вам люди, – Торквемада подмигнул сидящему рядом Либори.

Задержанный был немного сбит с толку такой игрой слов.

– Я иногда бываю на кладбище, в основном на могиле отца, – ответил он, слегка смутившись.

– И как часто вы там бываете?

– 2—3 раза в год.

– И что вы там делаете?

– А что можно ещё делать на кладбище, – бен Иегуда поразился наивности Великого Инквизитора. – Ухаживаю за могилой отца.

– И больше ничего? – острые глазки Торквемада впились в лицо задержанного.

– Больше ничего.

Инквизитор повернулся к Либори и торжественно произнёс:

– Запишите, что задержанный 2—3 раза в год бывает на кладбище в полночь и утверждает, что в это время ухаживает за могилой отца.

Задержанный, как громом, был поражён такому искажению его слов:

– Но, простите, речь ведь не шла о полночи, я говорил в целом.

– А я, задавая эти вопросы, имел в виду ваше пребывание на кладбище именно в полночь, – торжествующе произнёс Торквемада. – Ведь я начал наш разговор, именно, о ночном пребывании на кладбище. Ведь так?

– Так. Но… Я…, – промямлил задержанный.

Довольно, – оборвал его Торквемада. – Не нужно юлить и изворачиваться. Вы ведь поклялись на Библии говорить правду.