Мой неласковый Монстр
Шрифт:
Бабушка всегда говорила не шататься вечерами на улице. Я и не шаталась, просто так вышло, много учебы, я засиделась в библиотеке, и… тот фургон.
Он чуть меня не сбил, и он был серым. Как в фильмах про маньяков и похищение людей. Ужастики, глупые страшилки, чтобы напугать особо впечатлительных, и меня тоже, но это всего лишь фильмы, выдумка, фантазия, не более. Со мной такого не может случиться. Это же просто “я” и моя жизнь серая. Точно такая же, как тот фургон.
Я не та, с кем может случиться что-то
Кажется, только теперь я понимаю, что уже видела этот фургон. Возле универа пару месяцев назад, когда только начинала учебу, и неделю назад тоже. Он стоял возле бабушкиной квартиры.
Еся, проснись! С силой щипаю себя за палец, но кошмар не заканчивается. Он еще даже не начинался.
Распахиваю губы, чтобы глотнуть воздуха. Теперь уже пахнет бензином, и меня мутит от этого постоянного покачивания в дороге.
– Кто вы…
– Дыши.
Глубокий низкий голос. Мужской, командный, бархатный.
Не понимаю, что происходит. Кажется, мне помогают, и я делаю глубокий вдох. Зря.
Вместо легкой прохлады я снова утыкаюсь носом в вонючую тряпку. Это был не бензин. Хлороформ, кажется. Перед глазами только склонившаяся надо мной смазанная тень, и я отключаюсь снова.
***
Распахиваю глаза, чтобы увидеть темноту. Черное везде, ни грамма света, или у меня что-то со зрением? Хочу встать, но тело не слушается. Сколько времени прошло, где я?
Почему-то не могу пошевелить руками. В запястья врезается что-то холодное, как будто кандалы. При каждом движении они создают лязганье и неприятный скрип, а еще я понимаю, что лежу на животе. Как цыпленок, которого связали и просто бросили на что-то упругое.
На чем я лежу? Кровать, матрас, мат? Я не знаю, здесь так темно, что я не вижу ровным счетом ничего, даже очертания двери. Здесь же должен быть выход, так?
В голове все еще туман, но теперь я хотя бы могу связно мыслить.
– Боже… что происходит?
Лучше бы я молчала, потому что от малейшего звука начинает жутко першить в горле, словно я не пила несколько дней. Пытаюсь облизать губы, но они потрескались и стали таким сухими, что, кажется, вот-вот лопнут.
Я хочу пить, жутко, ужасно, и, кажется, сейчас просто умру от жажды.
– Воды. Я хочу пить.
Я здесь одна, но все равно произношу это вслух. Говорят, что в критической ситуации человек плохо соображает. Все словно медленнее до него доходит, и, похоже, со мной как раз такой случай.
Я еще не осознаю, пока не понимаю, хотя ростки ужаса уже проходят по позвоночнику. Меня похитили? Где я, что случилось? А может, я просто умерла, потому здесь так темно?
Нет, мертвым не бывает больно. И страшно тоже, а значит, я и правда лежу связанная в каком-то темном помещении, где нет света, тепла и воды. Здесь нет
Я не знаю, сколько проходит времени. Кажется, я еще раз проваливаюсь в пустоту, прежде чем окончательно прихожу в себя, и тогда меня накрывает паника. Это не страшный сон, потому что я никак не просыпаюсь, а после меня ослепляет свет. Такой яркий, от которого я сильно зажмурилась и, с трудом разлепив глаза, вижу тень в дверях.
Очень высокая, явно мужской силуэт под два метра ростом, а после дверь со скрипом закрывается, и я остаюсь один на один с этой тенью.
***
– Нет, нет…
Пытаюсь отползти назад, но он все равно подходит ко мне. Я совсем не вижу его в этой тьме. Только силуэт, очертания широких плеч, и могу оценить, насколько он высокий.
– Ко мне.
Он ловит меня, как мышонка, в этой темноте с ловкостью тигра. Быстро хватает за волосы и отрывает от пола. Одной рукой, удерживая практически на весу.
– Не надо, нет! Не надо!
Сама не понимаю, как оказываюсь вжата в холодную стену. Он стоит напротив, и я… я узнаю его голос. Не может быть.
– Это вы? Человек в капюшоне. Вы меня похитили, что вам надо, что?!
Он молчит, а меня с каждой секундой накрывает паника.
– Вам нужны деньги, да? У меня есть бабушкина квартира, я продам ее, все отдам, отпустите!
– Мне не нужны твои деньги.
Вздрагиваю, когда чувствую, как он сильнее вжимает меня в стену, а после крупным бедром разводит мои ноги, задирая юбку вверх.
Сначала к коленкам, а после выше, к бедрам и талии. Трещат мои колготки. Он с легкостью их порвал.
– Не делайте! Умоляю, не надо…
Меня охватывает липкий мерзкий ужас. Меня так еще никто не касался, и это должно было быть по любви, а не так.
– Открой рот.
Приказ, а я от страха не могу даже плакать.
– Прошу…
– Открой. Рот, – слышу его слегка хриплый голос у самого уха. Слушаюсь. Беспрекословно. Распахиваю губы, как немая рыбка. Чувствую, как он засунул мне два пальца в рот, провел ими по языку. Вытащил.
Меня же словно заклинило, и я совсем не могу шевелиться. Замерла от страха, застыла в ужасе и могу только чувствовать. Его присутствие со мной в темноте, эту дикую энергетику, терпкий запах и спокойное дыхание похитителя. И еще ментол. Сигареты.
Он не бьет… нет, он трогает меня, словно исследует. Сглатываю, когда чувствую, как он подошел еще ближе. Чувствую его крепкую руку на своем плече. Он меня держит как котенка, не давая сдвинуться с места, тогда как второй ладонью быстро отодвигает мои трусики в сторону и прикасается к промежности. Его пальцы теплые, крупные, влажные от моей слюны.
Что он… он меня касается. Там. Сначала большие половые губы, а после малые, проводит по клитору, раздвигая пальцами мои сухие складочки.