Мой ненастоящий
Шрифт:
Почему-то Карим Давидович еще не отправил ему свое письмо. Неужели у него не оказалось под рукой электронной копии? Да быть этого не может! Но других адекватных объяснений у меня просто нет.
Получается…
Сообщение может прийти в любую минуту. Хоть прямо сейчас. И этот танец, возможно, то последнее, что мне достанется от Влада…
— Смотри на меня.
Это так легко — следовать этому требованию.
Смотреть в непроглядный океан, чувствовать себя холстом, натянутым на двух сильных ладонях. Цепляться в каждую секунду
И точно знать, что это ненадолго.
Влад останавливается в какой-то миг, не отпуская меня, скользя дыханием по коже моего лица.
Да он же дышит мной!
С ума сойти…
Мое сердце будто взяло перерыв в работе, вытянулось в струнку и бьется еле-еле, чтобы не заглушить своим стуком ни единого жадного вдоха.
Я — вся покрылась мурашками, несмело провожу пальцами по его шее. Даже тут мышцы напряжены до предела. Будто он балансирует на самом краю бездны и никак не может оторвать от нее глаза…
Пожалуйста, хоть слово… Скажи хоть слово…
Вибрация телефона в правом кармане Влада оказывается сродни удару электрошоком. Первый-второй-третий раз…
Это не сообщение, это звонок. И я даже догадываюсь от кого. Мое сердце сжимается от предчувствия, выкручивая напряжение во мне на предельный уровень.
А Влад будто и не замечает ничего, медленно сползая ладонью ниже моих лопаток.
— Ответь, — выдыхаю я, испытывая нестерпимое желание зажмуриться. Только бы не видеть его лица, когда ему все обо мне скажут…
— Да пошли они, — хрипло шепчет Влад, почти касаясь губами моей шеи. Да он настоящий профи в вопросе того, как качественно пытать женщину…
А телефон не унимается.
Кажется, эти периодические гудки вибрации происходят у меня в голове, и с каждой секундой в ней становится все жарче от стыда.
Господи, как надоело все это…
— Ответь, пожалуйста, — умоляю, сжимая пальцы на его ладони, — это ужасно отвлекает.
Он всего лишь выдыхает, но насколько же выразительным получается этот вдох. Сразу видно, что он думает и обо мне — которую так просто отвлечь — и о звонящем, который никак не уймется и, кажется, уже пошел на второй круг прозвонов.
— Да, — если бы мне ответили таким разъяренным тоном, я бы, пожалуй, передумала вести разговор с собеседником прямо сейчас.
Но фотографию его отца на заставке я заметить успела.
Дьявол. Вот теперь точно все…
Роняю лоб на плечо Влада, отчаянно хочу вцепиться зубами хотя бы в дорогую ткань его стильного пиджака. И пусть меня от него отдирают с мясом.
— Когда Тимур перестанет хныкать, а ты — перестанешь дуть ему на вавки, передай ему, что затыкать мою жену ему не позволено, — сдержанно произносит Влад, перебивая длинный монолог отца, который мне разобрать не удается.
Судя по всему, Тимуру действительно досталось. И он наябедничал Кариму Давидовичу. Поэтому так запоздало мое разоблачение?
Ну, значит,
Я не слышу ничего из речи Карима Давидовича, я, буквально заставляя себя не слушать, лишь крепче жмусь к Владу, прикрыв глаза и растягивая эту сладкую агонию. Господи, как же хорошо вот так…
А уж когда пальцы его свободной руки забираются в мои волосы, пробираясь под пряди сложной косы…
— Пошли, — Влад лишает меня этого маленького незаслуженного десерта, и дергает за самый кончик косы, — я испортил отцу настроение и разговаривать сегодня о бизнесе он не желает. Значит, мы вовсе не обязаны тут находиться. Знал бы, даже не болтал бы с Тимуром, сходу бы дал ему по морде, и вернулся в машину.
Его спокойствие оказывается для меня самой большой неожиданностью.
И вглядываясь в его лицо, я не вижу вообще никаких изменений в настроении.
Карим Давидович что… Ничего про меня не сказал?
Влад увлекает меня за собой, к выходу из дома, по пути набирая водителя.
На улице я еще успеваю обернуться, бросить взгляд на второй этаж дома. Глухой и темный. Все буйство света и энергии происходит на первом этаже, там в окнах мелькают люди, оттуда слышится смех.
И все-таки на втором этаже я вижу невысокую, сидящую в кресле фигуру Карима Давидовича. Он так и остался там? А хрупкий силуэт рядом с ним — видимо, Василиса.
Не понимаю.
Почему он не сказал?
И почему мне от этого не легче?
Этот вопрос тяжким грузом остается висеть над моей душой.
Не сказал сегодня — скажет завтра. Когда Влад будет в большем настроении вести с ним диалог. Сегодня он был раздражен. И с отцом разговаривал довольно резко. Возможно, мой свекр решил выбрать более удачное время. Да, точно.
На парковке Ветров останавливается, крепко стискивает мои пальцы, скользит по мне изучающим взглядом.
— Замерзла?
— Н-нет…
— Да ну! — он проводит рукой по моему предплечью, и я понимаю, что вся моя кожа сейчас выглядит так, будто я была гусыней и меня только что ощипали.
Мда, не вышло из меня светской дивы, вышла мокрая курица. Могу себе представить, как это смотрится. Вот и смотрит на меня Ветров, снисходительно посмеиваясь.
— Немножко, — тихонько отвечаю, опуская ресницы. За волнением я совершенно не замечаю этого дурацкого холода. В голове — тысяча мыслей и совершенно не понятно, как с ними работать вообще.
Ветров неторопливо поводит плечами — кажется, чтобы их размять, а потом с них, как от движения опытного стриптизера, спадает его темный пиджак.
— Иди сюда, Цветочек, — на мои плечи опускается теплая, пропитанная его теплом ткань. Его теплом. Его запахом. Плотное облако его энергетики будто окутывает меня с головой, дурманя разум почти до потери сознания.
— Так теплее? — склоняясь к моему лицу, мягко шепчет Влад.
Тихо шурша шинами, подъезжает наша машина, так и не дав мне возможности дать внятный ответ.