Мой непутевый дедушка
Шрифт:
– Кто?
– Ну, эти… профессора.
– Ой, да я помню, что ли? — отмахнулась Мила. — Постой, так не про них ли ты спрашивала?
– Может быть, — уклончиво ответила Ленка, — может быть, если ты вспомнишь какие-то детали…
Любопытство победило в Миле осторожность:
– Наш-то старичок, русский, роста невысокого — в черном плаще и при шляпе. Он ее еще все у сердца держал, будто в любви хотел объясниться. А его друган-англичанин ростом повыше, тоже весь седой, а усы и бакенбарды — рыжие. Ужасно смешно. Он, когда
– Похоже, — наморщила лоб Ленка. — А что они потом делали, ну, когда всех уже на уши подняли?
– Есть пошли, чего же еще. И наш канадец за ними увязался, чего-то они там про Японию стали рассуждать — я толком не поняла что…
Васька, инстинктивно стараясь не шуметь, спустился на первый этаж — туда, где под лестничной площадкой находился вход в подвал. Дверь была заперта на висячий замок, но это Ваську не пугало. Чтобы ее открыть, нужно было потянуть на себя одну скобу, и та вместе с гвоздями легко выходила из гнилого дерева.
«Хорошо, что о том, что замок висит здесь для видимости, — подумал про себя Васька, — знает весь подъезд, кроме деда. А то поставил бы он здесь новую дубовую дверь, с него бы сталось».
Подумав также о том, что теперь, в связи с вновь открывшейся дедовой профессией, ему стали понятны многие поступки и привычки деда, Васька нырнул в темноту подвала.
Пробравшись по темному коридору с сырым, землистым запахом проросшей картошки, Васька попал в небольшую комнату, которую облюбовала местная шпана. Стены помещения были расписаны граффити, в углу валялись банки из-под кока-колы, сточенные колесики от роликов, сломанные клюшки…
Эта комнатка выходила своим единственным, забитым досками окном на сторону дома, противоположную входам в подъезды.
Забитое окно, однако, легко открывалось. Вся конструкция «заплатки» крепилась на большом деревянном щите. Стоило сдвинуть его в сторону, и можно было пролезть как с улицы в подвал, так и обратно: из подвала на улицу.
Васька нарушил маскировку окна и быстро выбрался наружу. Никто его не заметил — сверху над ним нависал чей-то балкон, а со сторон подвальное окно обступали кусты.
Обойдя клумбу, Васька помчался к музыкальной школе. Он успел как раз вовремя — Стоматолог, вытянув шею, разглядывал вылетающие из музыкальной школы стайки мальчишек и девчонок. Наконец он увидел того парнишку, которого искал, и поманил его к себе пальцем.
Васька, Стоматолог и тщедушный на их фоне Вовчик отошли за угол.
– Ну, как дела, Вован? — потряс руку присмиревшего Вовчика Стоматолог. — Бытховены не донимают?
– Бетховен — фигня, — потирая переносицу, натертую очками, заявил Вовчик. — Его «Сурка» каждый сыграет. А вот с Рахманиновым беда, надоел так…
– Ладно, с ним разберемся если что, — авторитетно пообещал Стоматолог, — ты его нам только в лицо покажи.
– Ах это, — отлегло от сердца у Вовчика, который боялся, что ему надают тумаков за то, что он слишком долго не отдает своему приятелю картриджи от компьютерной приставки. — Ну, пацан такой плотный, невысокий, в пиджаке…
– В пиджаке, — развел руками Стоматолог, — их знаешь сколько в пиджаках ходит. Ты потолковее приметы давай.
– Да зачем вам приметы? — захлопал глазами Вовчик. — Вы что, Бакса не знаете? Он же с вами в одном классе учится.
– Черт, так и есть, — впечатал свой кулачище в ладонь Стоматолог, — ну, Баксик, щас я из тебя пятнадцать центов сделаю!
Приятели отпустили Вовчика восвояси, и тот вприпрыжку умчался домой.
– Слышь, Буслаич, — поскреб в затылке Стоматолог, — а как ты думаешь — где сейчас Бакс может ошиваться?
– В «Мортал Комбате», наверное…
Клуб «Мортал Комбат», он же в просторечии «Смертельный комбат», был модной в их районе точкой, куда парни и девчонки ходили на дискотеку. Танцы и пляски начинались там в семь часов вечера, а до этого в баре просиживали штаны те, кого местные пенсионерки называли «золотая молодежь».
По причине раннего времени Васька и Стоматолог прошли в клуб без особых препятствий — охранник лишь покосился в их сторону и мельком взглянул на индикатор металлодетектора.
Интерьеры «Мортал Комбата» были выдержаны в соответствии с названием, взятым из известной компьютерной мочиловки и одноименного фильма.
Стены были облицованы бамбуком, потолки украшали цветные китайские фонарики, а пол — циновки. Охрана, официанты и бармены были одеты в костюмы персонажей игры — Рэйдена, Сабзиро, принцессы Китаны…
Васька, который в таком шикарном заведении был в первый раз, вертел головой по сторонам, но Стоматолог живо вернул его к действительности, толкнув локтем под ребро.
Стоматолог пробрался среди столиков и подбородком указал Ваське на Бакса.
Бакс, вальяжно развалившись на легком соломенном стульчике, что-то втолковывал симпатичной девице, которая не очень талантливо изображала глубочайшее внимание.
– Бакс, хватит базарить, — довольно бесцеремонно ворвался Стоматолог в его монолог. — Пошли, потолковать надо.
Бакс обернулся, лицо его вытянулось и побледнело. Мелкие капельки пота заблестели на его верхней губе. По решительно настроенному виду Буслаева и Стоматолога он понял, зачем они пришли. Но врожденная наглость подсказывала ему, что при благоприятном раскладе он сумеет вывернуться из щекотливой ситуации.
– Я сейчас! — шепнул он своей девице и уверенным шагом двинулся к выходу.
Девица, оценивающе взглянув на Ваську и Стоматолога, поняла, что Бакс после разговора с двумя такими крепкими ребятами вряд ли вернется, и тут же подсела к другому парню.