Мой непутевый дедушка
Шрифт:
После окончания занятий Ваське слинять домой не удалось. Как только учительница вышла из класса, на парту, как пламенный трибун, о которых рассказывала Семеновна на уроках истории, вскочил Кальсон и, перебивая шум, заорал:
– Нар-ро-од! Слушай сюда! Что будем с экзаменами делать?
Риторический вопрос Кальсона никакого ответа не вызвал, но тем не менее шум в комнате сильно приутих.
– Пр-редлагаю обмен опытом по части шпар-ргалок! — провозгласил Кальсон с таким чувством,
– А чо, давайте, — обрадовался Стоматолог, который по поводу своих способностей к сдаче экзаменов иллюзий не питал. — Излагай, Кальсон!
– Если у кого предки с хорошим зрением, можно снять стекло у часов и на циферблате заставить их формулы написать! — похвасталась своей придумкой Пудра.
– Да, тебе легко, — поскреб в затылке Рентген, — ты вон какие будильники на руке носишь. А у меня «Электроника», сюда много не впихнешь.
– Есть еще такая штука — «гармошка», — закинула очередную жвачку в рот Жевастик. — Берут узкую полоску бумаги, передирают туда что надо и складывают. Получается что-то вроде бумажной палочки — ее легко хоть в карман, хоть в носок засунуть.
– Эх, братцы, — почесал свою взлохмаченную шевелюру Глобус, — нет ничего лучше хорошей, мощной такой «бомбы». Только вот как заранее тему сочинения или задачи контрольной узнать?
– Еще есть такие линейки, на них прямо формулы уже написаны, — поделилась своими сведениями Кармен.
– Ну? — заинтересовался Глобус. — Где продаются? Адрес скажешь?
– Девки еще на бедре-е пишут, чо на-адо, я сама ви-идела, — лениво вступила в разговор Мама.
– Где-где? — заинтересованно наклонился над ней Бакс.
– На бедре-е, — хлопнула себя чуть выше коленки Мама.
– Да нет, ты в натуре покажи где, а то я не понял, — нагло подмигнул ей Бакс.
– Юбку наде-енешь, покажу-у, — тут же нашлась Мама, и все участники шпорного симпозиума закатились в хохоте.
– А еще шпоры можно писать на карандашах…
– Вкладывать их во фломастеры…
– Приклеивать скотчем к подолу юбки…
– Рисовать формулы на парте…
– Или в туалете, на стене, пусть кто-нибудь задачу решит, а другие — сходят и сдуют…
– Учебник можно в коридоре «забыть». Потом с контрольной отпроситься и полистать то, что забыл…
Васька слушал и изумлялся — нет предела человеческому гению!
– Солнечным зайчиком можно что-нибудь передавать, по системе Морзе…
– В корешке книги можно черта лысого спрятать…
– На внутренней стороне манжеты белой рубашки что хочешь можно написать. А потом — рукава закатал — и сдувай спокойненько что надо…
– А мой брат в институте вот что делал: всю информацию писал на листе серой бумаги, но карандашом — еле заметно! Преподаватель смотрит на бумагу сверху — ему кажется, что листок совершенно чист. А ты — все видишь…
Предложения
Раскрасневшаяся Мама что-то яростно доказывала Кармен, Рентген засучивал брючину и тыкал пальцем в носок, именно в этом месте, по его мнению, и следовало прятать самые нужные шпаргалки.
Васька незаметно для окружающих подмигнул Ленке и выскользнул в коридор. Нельзя было сказать, что предстоящие экзамены совсем его не волновали, но пока у него хватало других забот.
Как только из класса выпорхнула Ленка, Васька схватил ее за локоть и поволок к лестничной клетке — там можно было спокойно поговорить без свидетелей.
– Ситуация может измениться каждую минуту, — обратился Васька к Ленке. — Поэтому постарайся быть поближе к телефону. Или на крайний случай если куда-то идешь — оставь маме номер, по которому я тебя смогу разыскать.
– Хорошо, — согласилась Ленка. — Только обещай… Нет, ты в глаза мне смотри — обещай, что не будешь скрывать от меня ничего…
Васька почувствовал себя неуютно. Откуда Ленка узнала, что он был вынужден делиться с ней не всей информацией, добытой в ходе расследования?
Или кто-то проболтался, что прямое отношение к пропаже журнала имеет Бакс, или Ленка просто-напросто видит вокруг себя и понимает гораздо больше, чем ему, Ваське, казалось.
Не очень уверенно кивнув головой, Васька стремглав ринулся вниз по лестнице — двери кабинета словно пушкой вышибло, и оттуда повалила толпа разгоряченных спором Васькиных одноклассников.
Ленка сделала вид, что смотрится в зеркальце. Кажется, никто не заметил, что они с Васькой только что секретничали.
Как только Васька вернулся домой, события стали развиваться стремительно.
Все началось, как это часто бывает, с телефонного звонка.
Внутренне холодея от того, что это может быть перепуганная Овчаркой мама, Васька поднял трубку.
– Васька, ты? — узнал он голос Игоря. — У меня ЧП. Представляешь, купил два билета на Ташкент, приехал к деду домой — вещи паковать, а у него сердечный приступ! Вот так-то, а он еще хорохорился…
– И что теперь? — тупо спросил Васька, огорошенный этой новостью.
– Что-что, в больницу повезут…
– Да я не об этом. Что с моим дедом теперь будет?
Игорь некоторое время молчал, а потом принял решение:
– Один поеду, ничего другого не остается. Уж больно мне, вернее, конечно же, Валентину Борисовичу, нужен был напарник, но, видно, не судьба. Придется одному вертеться…
– Не придется! — уверенно перебил его Васька. — Я с тобой поеду!
– И не думай! — испугался Игорь. — Дед потом мне таких марципанов вклеит! Да и потом, как ты на самолете полететь можешь, когда у тебя паспорта нет?