Мой неверный друг

Кургат Мария

— Она сняла твое плетение? — не поверил мужчина. – И добыла сердце эдорга?

Марэко, носившая в Таротской империи имя Эрии, терпеливо кивнула.

— Удивительно! – с искренним восторгом воскликнул мэтр. – Более того, если она так сильно жаждет смерти императора, стоит воспользоваться этим. Говоришь, девчонка рутовка? Так пусть все подумают, будто её подослал сбежавший король, это будет даже лучше нашего первоначального плана.

— Не думаю, что Радомилю Первому придется по душе ваша идея.

— А что ему остается? – безразлично пожал плечами он. — В любом случае, проследи за ней,

по возможности помоги и предложи присоединиться к нам, говори лишь то, что считаешь нужным. Будет глупостью упустить такого мага, а если она еще и справится – можно будет приступить ко второй части нашего плана. Так же постарайся выяснить, кто она и откуда знает об этом обряде.

— Да, мастер, только вы, видимо, забыли, что именно я хотела убить его, — удрученно опустив голову, чтобы скрыть негодование и злость в глазах, напомнила Марэко.

— Ты упустила свой шанс, — холодно отрезал мужчина, прекрасно зная об истинных мотивах магини. – Пусть это сделает девчонка!

Зеркало вновь пошло рябью, и в следующее мгновение женщина увидела свое собственное отражение: молодая шатенка с большими серо-голубыми глазами. Выглядела она на двадцать два, может, меньше: изящная фигура, длинные густые волосы, красивые руки с тонкими пальчиками. Марэко была красивой и уточненной, отчего никто никогда не видел в ней той угрозы, что в действительности таила молодая женщина.

Она криво улыбнулась, вспоминая ненавистное лицо.

— От моей руки или нет, но ты умрешь!

***

Я не запомнила, как дошла обратно до дворца. Сил совершенно не было. Уже светало, когда тьма привычно накрыла меня пологом невидимости, после чего мы вновь создали прореху в щите на воротах и прошли внутрь незамеченными. Стража все так же стояла по бокам, не чувствуя моего вмешательства. И лишь оказавшись у себя в покоях, я позволила себе расслабиться. Спрятала банку с сердцем, накрыла ее защитными арканами и устало упала на кровать, ощущая неприятное покалывание на теле. Нужно было принять ванну, промыть оставленные эдоргом следы и сменить повязку, но даже просто пошевелиться не смогла… Так и заснула в порванной окровавленной одежде, в последний миг вспоминая, что мне еще предстоит придумать оправдание своему ночному визиту в кабинет эра Кассиана.

Проснулась я от тихого стука в дверь. Голос одной из служанок развеял сумбурные сны и заставил сесть.

— Вас ожидает эр Кассиан!

— Сейчас приду! – тут же отозвалась я, однако не разрешая служанке входить. Стоило привести себя в порядок.

Боги, сколько же я проспала? Солнце за окном стояло уже высоко в небе, освещая комнату ярким желтым светом. У меня даже не было времени сходить в купальню – я быстро стянула с себя испорченные вещи, затем сложила пальцы вместе и маленькая искорка вспыхнула на полу, сжигая одежду. После натянула на себя чистые штаны, длинную бежевую тунику и темно-зеленый жилет.

Миг – и я уже стою перед озадаченной служанкой. Она вежливо склонила голову, после чего попросила следовать за ней. Девушка привела меня в сад, где задумчиво, скрестив за спиной руки, расхаживал придворный маг.

Страх когтистой рукой сжал горло, лишая возможности нормально дышать. Я

ведь так и не придумала, что соврать! И пока я лихорадочно соображала, что же сказать, эр Кассиан заговорил сам:

— Подойди сюда!

Сделала шаг, только сейчас замечая посаженные в ряд незнакомые яркие цветы. Но привлекли мое внимание не они, а тонкая магическая сеть, окутывающая стебель и сам бутон.

— Что ты знаешь о магии жизни?

В памяти тут же всплыли слова тьмы, которые я и озвучила.

— Верно, но это не значит, что знаний Безымянного бога больше не осталось, ведь все в этом мире взаимосвязано, — продолжил удивлять меня эр Кассиан, — мы черпаем силу одного из трех богов, но сам Везорий и есть сила, которая питает все живое.

Я с удивлением кивнула, ожидая чего угодно, но уж точно не очередной лекции. Ни вопросов, ни упреков, совсем ничего! Почему? Он не мог не понять, что именно я залезла к нему этой ночью.

— Как ты, наверное, знаешь, силу природы используют эльфы, но и люди раньше практиковали эту школу. Конечно, учения отличались, но суть была одна – маг использовал силу чистой стихии.

— Так маги и сейчас используют стихии, — проговорила я, не до конца понимая, к чему клонит эр Кассиан.

— Это не то, — покачал он головой. — Да, целители обращаются к одной из четырех стихий, когда лечат, в зависимости от области поражения, маги Арона зачастую используют стихии для усиления своего магического меча, а темные наделяют ими свой посох, однако я говорю о поглощении природной магии и объединении её с собственным резервом.

И вдруг стало так горько. Мне не суждено было получить свой первый посох, который вручался всем адептам темного искусства на втором курсе академии.

— Считалось, что тот маг силен, кто отыскал баланс между духовной, физической и природной энергией, — продолжал тем временем эр Кассиан, — именно этим я и хочу сегодня с тобой заняться, так как твоя сила хоть и значительна, но очень нестабильна. Вчера я сам в этом убедился…

По спине пробежал неприятный холодок.

— Да-да, не смотри на меня так, разговор о том, что ты делал у меня в лаборатории, еще впереди, а сейчас вернемся к магии жизни или, как частенько её называли во времена Безымянного, «Технике Великого». Главное, что стоит запомнить, — для выполнения этого умения необходимо быть полностью неподвижным, заглушить звериную сущность человека и слиться с природой, но нужно на чем-то сосредоточиться, поэтому направь свою силу на энергию этих цветов, — эр Кассиан небрежно указал рукой на те самые яркие бутоны, — они помогут концентрироваться. — Давай, становись, вот, правильно, руки сложи перед собой, на уровне груди…

И если бы я только знала, чем закончится этот урок, то ни за что не стала бы даже пробовать выполнить задание, сославшись на срочные дела. Например, напомнила бы о поисках несостоявшегося убийцы императора, лишь бы не тревожить и так незажившие раны, ведь эр Кассиан оказался куда более строгим учителем, нежели Горан Нэрдок, и не брезговал рукоприкладством. Каждый раз, когда делала что-то неправильно или отвлекалась, наставник приводил меня в чувство специальной палкой. Несильно, вполне терпимо, но после встречи с эдоргом я оказалась к такому не готова.