Мой неверный муж
Шрифт:
— Помнишь, рассказывала про мужчину, который девочку к нам привез?
— Конечно.
Жена потом мне звонила, консультировалась относительно их ответственности как лиц, вызвавших полицию. У меня в юридической фирме был отдел, который вел корпоративных клиентов: не крупный бизнес, а небольшие частные компании, которым время от времени нужна юридическая помощь: в основном рутинная работа юрист-консульта. Я во избежание конфликта интересов ее клиникой не занимался, но Поля позвонила мне. Это приятно. Мне вообще приятно выручать ее. Мужчина должен быть полезен своей королеве.
— Что-то случилось?
—
— Или? — почему-то чувствовал, что там есть еще варианты.
— Я ж его корректно послала. Обещает нам финансовые проблемы или предложил выкупить его долю в уставном капитале. Загнул цену, жесть! — Полина к потолку глаза подняла. — Я не могу вынуть деньги из оборота. Хотелось бы избавиться от такого соучредителя, но… — беспомощно развела руками.
Я задумался. Возможно, настало время поговорить с женой о ее роли в клинике. Нет, пусть владеет, доход получает, но не работает сама. Пусть будет хозяйкой, а не рабочей пчелкой.
— Поль, можно ведь выкупить долю. Деньги большие, — я понимал примерно, сколько это, но торг всегда уместен, особенно если знать слабости оппонента, — но подумать над вопросом стоит…
— Но? — теперь она чувствовала некий подвох. Да, было у меня интересное для нее предложение.
— Поля, — я поднялся и положил руки ей на плечи, — давай выкупим долю и ты будешь собственником. Хозяйкой. Поставь директора. Найми самых крутых врачей вместо себя, а сама наслаждайся результатом. Зачем тебе каждый день ездить на работу, решать проблемы, забирать время у наших детей? Ты вполне можешь позволить себе не напрягаться. Руководи, отдыхай, кайфуй.
— Марат, ты опять… — высвободилась и отошла к окну. Ильдар и Лиана сбросили рюкзаки и носились по двору. Светлый брючный костюм из какой-то мягкой ткани обтекал аппетитную фигуру. Стройная, но такие округлости очень приятно сжимать в руке. Мне даже захотелось пристроиться сзади. — Я люблю свою работу, люблю клинику, люблю пациентов. С этим как быть? — спросила негромко.
— А детей и меня ты любишь меньше? — пытался загнать ее в угол неудобными вопросами.
— Это нечестно, Марат, — Полина призывала к объективности. — Я же не прошу тебя бросить любимое дело…
— Я мужчина! — обрубил твердо. — Я воспитан добытчиком! А ты забыла, что женщина, жена и мать! Уходишь рано, приходишь вечером. Скинула детей на няньку, дедов и бабушек. Ты когда последний раз уроки у них проверяла?
— А ты когда? — спокойно отзеркалила. — Ты хоть на одном собрании был за три года? Может, знаешь, как их классную зовут, м?
— Я в эту школу их устроил. Я за нее плачу. Как и за нашу няню и домработницу. Остальное — бабье дело, — закипел я. — Твое, Полина. Посмотри на мою мать, на Динару, на Лоту! Они сами занимаются своими детьми, мужем и домом! А ты что?
— Так может, тебе жениться нужно было на женщинах своей национальности? — парировала с холодной улыбкой и прошла мимо, обдавая дерзким ароматом восточно-пряных духов. Я матерился про себя, стараясь побороть гнев. Смотрел, как она детей в машину усаживала, и так злился на ее упрямую гордую натуру. Многие женщины мечтали жить, как у Аллаха за пазухой: не думать
Я уехал в суд и о жене вообще не думал. Мне нужно сосредоточиться, а гнев в этом деле мешает. Нет, профессиональная, соревновательная злость наоборот заряжала, а то, что в последнее время чувствовал к Полине — разъедало изнутри. Неужели чертов кризис и нас достал?
В шесть вечера я был уже свободен. Вышел из Тверского суда, телефон достал и жену набрал. Я остыл немного и даже готов принять ее извинения. Сам тоже готов признать неправоту. Частично. Гудки монотонно вбивались в ухо и действовали на нервы. Затем длинные оборвались. Полина сбросила меня! Вот зараза!
Я прыгнул в тачку и ради интереса набрал Камиллу. Она ответила после первого гудка! Во-о-от!
— Марат Адамович… — обратилась, как учил, но в голосе столько надежды. Я ведь порвал с ней. Давно не виделись.
— Соскучилась?
— Очень, очень соскучилась!
Я довольно улыбнулся и повернул на проспект, ведущий на восток Москвы. Я поймал себя на мысли, что хочу поехать к ней. Ощутить слепое обожание и щенячий восторг.
— Я знала, что ты не сможешь без меня, — победно улыбнулась Камилла, впуская меня в квартиру. Она не кинулась обнимать меня, не вешалась на шею, помнила правила. Но губы для поцелуя подставила. Я только усмехнулся и шепнул ее по заднице.
— В душ иди. Я скоро.
— Слушаю и повинуюсь, мой господин, — кокетливо шепнула и отправилась в ванную, предварительно сбросив халатик и демонстрируя голую спину и крепкие ягодицы. У меня встал. Я хочу ее трахнуть. Пусть будет моим маленьким грязным секретом.
Я полностью разделся и уже было открыл дверь — ароматный пар пахнул в лицо. Но увидел, что телефон разрывался. Жена. Ну ее нахер, эту Полину! Она и не заметит! У нее дела поважнее, чем удовлетворенность мужа семейной жизнью. Да, в моем глазу было целое бревно, поэтому я цеплялся и искал соринку в дерзких глазах жены. Я понимал, что не прав, но меня это волновало не сильно. Совесть практически не грызла. Покинула меня.
— Мы снова вместе, Марат? — Камилла сглотнула мое семя под жарким струями и подняла глаза. — Или…
— Я буду иногда приезжать. Буду содержать тебя, а ты тупо соблюдаешь правила. Но есть новое, самое главное, — схватил за подбородок: — Запомни: моя семья — табу. Если моя жена узнает о тебе благодаря твоим стараниям — загоню до смерти. Кивни, если поняла и согласна.
Камилла была согласна…
На следующий день мы с Полиной все еще не разговаривали. Нет, не в смысле ругались и рычали, а ровно общались при детях и Таисии Валерьевне, нашей няне, и едва обменивались репликами, оставаясь наедине. Она, вероятно, ждала извинений. Я тоже ждал. Задолбался делать первый шаг. Пусть тоже прогибается! Дома я полностью отсекал от себя интрижку с Камиллой. Ее не было в моих мыслях, я не дрочил на нее в душе, не тянуло слать похабные сообщения и закрываться в туалете на час, чтобы мельком увидеть с ней пошлое видео. Она для меня просто антистресс: помацал, всунул, кончил и забыл.