Мой неверный муж
Шрифт:
— И я оформлю передачу собственности в твою пользу. Что скажешь, Поля? — низко шептал и рычал одновременно.
Загитов очень искусно пытался прогнуть меня: не так, так этак. То в одну сторону качал, то в другую. Он не адвокат дьявола. Он и есть дьявол. Слишком тонко умел соблазнять и манипулировать.
— Нет, — ответила твердо. — Марат, я никогда больше не лягу с тобой. Смирись и найди уже мне замену. Опыт есть, — я прятала истинные реакции и смешанные чувства за насмешками. Так легче.
После разговора с Давидом к Загитову стало еще больше претензий. Его, значит, Дава по срочному
— Марат, а вот ты скажи мне… — хотела выдать ему по первое число за обман. Высказать за интересный досуг.
— Что, Поля?
— А ничего. В суде будем разбираться с имуществом, — и повесила трубку. Я не стала рассказывать про Давида. Мне нужно подумать, как разыграть эту карту с пользой для себя. А эти татарские секс-террористы пусть продолжают мериться причиндалами. Время у меня пока есть.
Я переоделась, готовая принимать пациентов. Оставалось пять минут до первого. Взяла телефон и написала сообщение:
Я: Привет) в четверг через пару недель можешь побыть грушей?
Ответ не пришел сразу. Я начала рабочий день. Только через час взглянула на мигающий телефон.
Реутов: Привет) у тебя какой-то слишком боевой настрой. Поклянись, что мои яйца останутся при мне. Без них мне не жить)
Я: Меня не интересуют твои половые органы. Можешь спать спокойно)
Да, я завуалированно давала понять, что это не флирт с прицелом на продолжение. Мне просто нужно отвлечься.
Реутов: Все вы так говорите…
Я фыркнула и покачала головой.
Я: Дурак)
Вот так просто перешагнули через годы, старые ошибки, недопонимания, мои чувства.
Реутов: Дурак или дурачок? ?
Я тихо рассмеялась и отложила телефон. Мне стало чуточку веселее. А в моем случае это уже немало…
Я: Дурачок…
Глава 28
Марат
Первое заседание уже через неделю. То, что оно закончится ничем, знал и я, и адвокат Полины. У нас дети, имущество и огромное желание помириться. Мое желание. Отсрочку я уже себе выбил. А остальное будем обсуждать с Небесным.
— Ты хочешь равную опеку? — деловито поинтересовался он. — Ты ж разводиться не собираешься, — и улыбнулся так благородно ехидно.
— А это чтобы тебе жизнь медом не казалась.
— Мы будем ходатайствовать, чтобы проживание ваших детей было назначено с Полиной. Ты сможешь забирать их на выходные. Марат, — Небесный посмотрел на меня чуть более дружелюбно, — ты же понимаешь, что гонять детей жить неделю у нее, неделю
— Окей, — легко согласился, — пиши в исковом как Поле хочется. Все равно развода не будет.
Небесный только бросил на меня короткий красноречивый взгляд.
— Теперь относительно имущества, — он передал мне список активов, которые можно считать совместно нажитыми.
Мы с Полиной брачных контрактов не составляли, но моя адвокатская контора не попадала под понятие совместно нажитого, потому что в нашем регламенте и уставных документах четко прописаны основатели и партнеры. Новых членов нельзя ввести, все доли поделены — стандартная практика для такого рода бизнеса. Имущество, ресурсы и люди, чей интеллектуальный труд служил главным источником дохода — тем более не попадал. Мои доходы от бизнеса отца тоже не подлежали разделу, потому что на бумаге я не являлся главным бенефициаром. Все принадлежало Адаму Загитову. Была недвижимость, машины, вклады и инвестиции. Это хорошие деньги, но они и не сопоставимы с 1/2 стоимости «Эдема». Для индустрии эстетической медицины у него неплохая капитализация. Полине придется согласиться на мои условия, либо терпеть мерзавца бывшего мужа в учредителях. Подлецом я быть умею. Лучше со мной дружить и оставаться моей женой и королевой.
— Дмитрий Александрович, мировое соглашение не актуально в новых условиях, — отдал ему бумагу. — Это мне неинтересно.
— А это? — протянул еще одну бумажку. Банковские документы: мои офшоры на Каймановых островах. Эти деньги в принципе вне юрисдикции Российской Федерации, но их наличие может вызвать большие вопросы у налоговой службы. Это уже отцовские финансовые транши, которые выводил на мое имя. Блядь. — Марат Адамович, нужно договариваться миром. Ну зачем нам проблемы с законом?
— Откуда? — только и спросил.
— Я много лет служил в генеральной прокураторе, забыл? Марат, мы же с тобой вместе погоны примеряли, помнишь?
Я улыбнулся. Да, было дело. Учились вместе, стажировались в прокуратуре. Небесный тоже не из простой семьи, но было в нем всегда что-то четкое и правильное. Он тяготел к справедливости. Говорили потом, что из прокуратуры ушел именно потому, что нет в нашем государстве торжества независимого правосудия. Все продавалось, все покупалось.
— Ты думаешь, я откажусь от половины ее «Эдема» из-за гипотетической налоговой угрозы? — приподнял бровь.
— Марат, мы заявили о твоих счетах, а там уж суд разделит их поровну. Они заведены в браке. Суммы там настолько приличные, что хватит выкупить весь «Эдем».
Я поднялся. Надо подумать. Подтереть и замести финансовый след. Ну а первое — затянуть процесс. Проблемы решаем по мере поступления.
— До встречи в суде.
Я очень тщательно готовился к этому заседанию: и внешне и внутренне. Гладко выбритый подбородок, идеальная прическа добропорядочного семьянина, строгий костюм-тройка. Мы с Небесным долго бодались относительно судьи: то он отводил, то я требовал отвода. Я не хотел женщин, строгих до мужских измен — чтобы никакой женской солидарности. Мы сошлись на молодом и не засвеченном в коррупционных схемах судье.