Мой неверный однолюб
Шрифт:
Ирка с ненавистью смотрела на Катю, брызгая слюной. Но и Катя злилась не меньше. Сейчас она точно знала, что Ирка навсегда останется для нее врагом. Эта гадюка просто не имела права быть ее подругой. И все остальные в классе не заслуживали ее внимания. Весело всем, смешно. Но ничего, скоро выпуск, и Катя наконец избавится от этих недоумков.
Сколько глисту ни виться, все равно вылезет. Выздоровел Паша, закончилась лафа, пора возвращаться в школу. Тем более что до последнего звонка осталось всего ничего, а там экзамены, выпуск. И свобода.
Это ведь из-за нее Паша заболел. Начал с малого – с капли йода в ложку сахара. Но как вдруг оказалось, простудился он по-настоящему. Постельный режим принял с удовольствием, но на лечение забил. Хотел, чтобы температура как можно дольше держалась. Так до воспаления легких и довел. Чуть ласты не склеил.
– Пашка!
Яшка знал, что его выписали, но встретил его с таким видом, как будто Паша с луны свалился. И даже напрыгнул на него, двумя руками надавив на правое плечо.
– Ты идиот? – Паша глянул на него как на последнего психа.
– Чего? – нахмурился тот.
– Как я играть буду? – Паша потер занывшее от боли плечо.
– В футбол?
– Придуриваешься?
– Мы с тобой теперь только в футбол можем.
– Почему?
– Сорокина состав группы обновила. Один только Ромка остался. Ему еще целый год учиться, а мы уже все.
– Да и хрен с ним, – скривился Паша.
Если эта дура думает, что он бегать за ней будет, умолять, то она уже никогда не поумнеет.
– С ним или с ней?
– Ну, если тебе своего не жалко, то с ней.
В школу Паша нарочно зашел уже после того, как прозвенел звонок. Не хотел он попадаться Ирке на глаза. И на переменах старался не показываться в коридоре. И в тир постарался забыть дорогу.
А после уроков подкараулил Катю – на пути к ее дому. Уж очень ему понравился мост через Змейку. Вернее, место под ним. Тихо там, трава мягкая, кусты пышные. Особенно сейчас. Но Катю еще нужно заманить в эти кущи.
Он нарочно не стал выходить ей наперерез. Просто показался на глаза, приветливо махнул рукой. И глаз с нее не сводил. Смотрел, как будто хотел загипнотизировать. И Катя повелась. Увидела его, молча свернула. Со стороны могло показаться, как будто кто-то толкнул ее в плечо, направляя к нему.
– Привет! – Он взял ее за руку, втягивая за собой в проулок.
Катя пыталась изображать равнодушие, но губы расползались в улыбке помимо ее воли. И глаза у нее блестели, наверняка от радости. А может, и от предвкушения. Он же не просто так вел ее в кусты, и она это понимала.
– А ты меня здесь ждешь? – спросила она.
– Нет.
– А кого? – Катя не смогла сдержать возмущение.
Но при этом она продолжала
– Физиотерапевта.
– Зачем?
– Восстановительные процедуры. Для легких… Держись!
Они подошли к мосту, и Паша фактически толкнул Катю на тропинку. Но при этом он сам бросился вперед и бежал, подставляя себя как опору. Так они вместе и спустились под мост. А там он развернулся и поймал Катю, обняв ее.
– Ты сумасшедший! – В ее голосе было куда больше восторга, чем возмущения.
– Да нет, мне просто нужно было сбить дыхание.
– Зачем? – Она завороженно смотрела на него.
Тело у нее такое упругое, теплое, а внутри мощный излучатель возбуждающих импульсов. Паше хватило нескольких мгновений, чтобы напитаться ее энергетикой до предела. И если срочно не выпустить пар, он просто лопнет.
– Место здесь уникальное, – сказал он. – Воздух волшебный. Достаточно просто дышать… Через неделю легкие будут как новенькие.
– Через неделю?
– А если в этом волшебном месте меня поцелует волшебная девушка, то я заново рожусь прямо сегодня.
– А она поцелует? – Взгляд у Кати затуманился, улыбка застыла в ожидании.
Все, пора.
– Посмотрим.
Она откликнулась на поцелуй и обмякла еще до того, как приняла его язык. И снова его рука оказалась у нее под лифчиком. А грудь такая тугая, сосок такой приятный на ощупь, и как быстро он твердеет под пальцами.
Паша хорошо помнил, чем закончилась их прошлая встреча, поэтому не торопил события. Хотя едва сдерживал порывы. Но в конце концов он снова прижал Катю к дереву, она позволила ему забраться под юбку, но с силой сжала ноги. Ей нужна была передышка перед новым приступом безумия. Он ее понял, ослабил натиск, но Катя сама с силой прижала его к себе. Она еще боялась, но уже требовала.
Он приспустил брюки, приготовился взять последний барьер перед финишной прямой, но за спиной вдруг послышался злой хохот.
– И не стыдно? – голосом Ирки спросила нечистая сила.
Катя встрепенулась, оттолкнула его. Да он и сам отстранился от нее, натягивая брюки.
– Какого хрена? – Он готов был придушить Ирку.
– А вы чего здесь? – спросила Ирка, с презрением глядя на Катю. – Я могла бы ключи от тира дать, там кушетка… Сколько ты баб там трахнул?
– А ты свечку держала? – Паша глянул на Катю и мотнул головой.
Он просил ее не верить Ирке. Тем более что на кушетке в тире он так никого и не поимел.
– Где ж я тебе столько свечек возьму?
– Насочиняй! У тебя это хорошо получается! И вообще, вали отсюда!
Ирка не знала что ответить. Лицо ее дрогнуло, уголки рта опустились, на глазах заблестели слезы. Пашу это ничуть не удивило.
– А говорил, что всю жизнь любить будешь. И никогда не обидишь…
– Я говорил?
– А тебе говорил? – Ирка хлюпнула носом, сочувствующе глянув на Катю. – Или он с тобой без любви?
Паша глянул на Катю и мотнул головой. Нельзя верить Ирке! Но Катя глянула на него с обидой и возмущением. Не говорил он ей о любви. Ни слова не сказал. Но к дереву прислонил… И это притом что Ирке в любви признавался!