Мой неверный однолюб
Шрифт:
– Петь буду только я! – отрезала Ирка, вопросительно глядя на его руку в кармане.
А вот она точно заметила. Еще подумает, что на нее среагировало.
– Микрофон тебе навстречу! – хмыкнул он.
– Я не против, – кивнула она, продолжая смотреть вниз.
– У вас тут нормально все? – спросила Катя.
– Мне нужна помощница, – с деловым видом сказала Ирка. – Пойдешь?
– Давай без глупостей! – Катя качнула головой.
И повернулась, чтобы уйти. Паша вдруг ощутил себя баржей на канатах у бурлаков. Катя направилась к дверям,
Но Катя остановилась, повернулась, внимательно посмотрела на Ирку, перевела взгляд на Пашу.
– А скрипач вам не нужен?
– А ты на скрипке играешь? – спросил он.
– На скрипке играет Аркаша.
– У нас вокально-инструментальный ансамбль, а не симфонический оркестр, – Паша мотнул головой.
– Понятно. – Катя вздохнула и снова повернулась к нему спиной.
А он так не хотел, чтобы она уходила.
– Ну хорошо, пусть приходит. Завтра, в четыре.
Но Катя не остановилась. Кивнула на ходу и скрылась из виду.
– Думаешь, скрипка нам нужна? – спросила Ирка.
Паша молча пожал плечами. Во-первых, он не определился, а во-вторых, не было желания обсуждать этот вопрос с ней. Кто она такая?
– Но думаешь?
– Чего ты ко мне пристала? – огрызнулся он.
– Ты думаешь, – кивнула Ирка, пристально глядя на него. – Потому что ты – художественный руководитель. И мы вместе будем принимать решения.
– Втроем, – хмыкнул он.
– Почему втроем?
– Ну ты же Катьку в помощницы берешь. Ты, я и Катька.
Да, он хотел, чтобы Катя была в одной с ним компании. Ради этого он даже готов был терпеть Ирку.
– Зачем она тебе? – Ирка с подозрением посмотрела на него.
– Ты предложила ей, а не я.
– На кушетку хочешь ее затащить?
– А если да, то что?
– У нее роман с Аркашей.
– Да ну! – Паша просто не мог в это поверить.
– А зачем она его к нам сватает?
– Сватает?
– Называй это как хочешь. Но Катька все равно спит с Аркашей, а не с тобой.
– Спит?! С Аркашей?! – Вот в это Паша точно поверить не мог.
Катя – звезда на небе, Аркаша – червяк в земле. Перхоть заплечная. Чмо болотное.
– Она мне говорила…
– Ага, ага!
– А я ей презервативы приносила.
– Ну, ну!
– Она мне спасибо сказала. За то, что натерли… Я ей потом со смазкой принесла. Сказала, что хорошо пошло, – Ирка говорила, глядя ему в глаза.
И голос ее не дрогнул, как это бывает, когда врут.
– Что пошло?
– Аркаша придет, спросишь. Может, он тебе расскажет, – усмехнулась Ирка.
– Ты идиотка!
Паша сам удивлялся себе. Четверть часа тому назад он и думать не хотел о Капитоновой, и вдруг уже ревность держит его за горло, не дает дышать. А Ирка не просто действует на нервы, она бесит. И чтобы не взорваться, Паша должен был спасаться от нее бегством. На этот раз его никто не смог остановить.
Полы мыть не трудно. Особенно если они хорошо покрашены. Берешь тряпку, полощешь ее в ведре,
Дверь распахнулась, Катя обернулась. Аркаша домывал пол, и Виктория Юрьевна могла дать «добро» уже сейчас. Но на пороге стояла Ирка.
– Поговорим? – строго спросила она.
И закрыла за собой дверь. Катя не удержалась и покрутила пальцем у виска. Что это на Ирку нашло? Неужели в самом деле возомнила себя директором?
Ирка стояла у окна в пустом коридоре. Стояла, опираясь задницей о подоконник, скрестив на груди руки.
– У тебя все дома? – спросила Катя.
– Тебе презервативы нужны? – ошарашила Ирка.
– Что?!
– Залетишь, потом жалеть будешь. – Ирка кивнула на закрытую дверь, за которой трудился Аркаша.
– Ты больная!
– А что здесь такого? Мы с Пашей каждый день. А чем вы с Аркашей хуже?
– Вы с Пашей можете хоть каждый час.
– Бывает и так.
– А у нас не бывает никак!
– А зачем ты Аркашу к нам в ансамбль устраиваешь?
– Он хочет.
– Вот я и говорю, он хочет, а ты даешь.
– Ты хотела со мной поссориться?
– Я хотела тебя предупредить.
– Ты со мной уже поссорилась.
– Да?
– Пошла вон!
Катя повернулась к бывшей подруге спиной и зашла в класс.
Аркаша вытянулся перед ней по стойке «смирно». И широко улыбнулся.
– Я все!
– И ты пошел!
Катя схватила сумку с учебниками и повернулась к двери. Все, пора убираться из этого дурдома, пока ей не пришили половую связь с завхозом. Объясняй потом, что пол деревянный…
Аркаша был похож на мотылька. Левой рукой он перебирал струны на скрипке, а правой – водил по ним смычком. Эта правая рука и напоминала крыло. А порхала она с такой скоростью, что Аркаша, казалось, вот-вот взлетит. Он действительно играл превосходно. «Полонез Огинского» в его исполнении – это что-то с чем-то. Этот очкарик один мог произвести впечатление на публику, больше, чем весь вокально-инструментальный ансамбль. Может, он потому и смог очаровать Катю. А она, в свою очередь, задалась вопросом: действительно, зачем ей спать со всем ансамблем, если можно лечь под одного Аркашу?
– Хорош! – Паша недовольно хлопнул в ладоши.
Скрипка заглохла, Аркаша опустил смычок.
– Ну как? – с затаенным восторгом спросил он.
– Мне понравилось, – кивнул Паша.
– Я мог бы играть с вами.
– Вряд ли.
– Я могу достать скрипку со звукоснимателем…
– Дело не в этом. Дело в твоем отношении к жизни. Я, например, уверен, что ты девственник.
– При чем здесь это? – оторопел Аркаша.
– Девственник в музыкальной группе – все равно что баба на корабле. Яша, ты девственник?