Мой невозможный дракон
Шрифт:
Второй покрыт чёрной, эбонитовой чешуёй.
Когти, множество рогов, бурлящая вокруг тьма, от которой воздух словно сжимается.
Олежек радостно машет рукой.
Эбонитовый демон резко оборачивается.
— Ого, кто пришёл!
Лакомка и Алира замирают. Шок. Молчание.
Королева Алира в ужасе смотрит, как огромный эбонитовый демон берёт её внука на руки и легко подбрасывает и ловит, а Олежек радостно пищит.
У Алиры челюсть отвисает.
— Люми… — сипло выдавливает она, не в силах оторвать
Лакомка смущённо улыбается, нервно покусывая губу.
— Мама, познакомься со своим зятем.
И королева Алира падает в обморок.
Глава 5
Усадьба Горнорудовых, Москва
Вечерком Настя идёт по коридору, лениво зевает, собираясь заварить себе чаю, но вдруг замирает. Из кабинета мамы доносится бормотание. Странное, глухое, почти вибрирующее. Будто говорит не одна, а с кем-то… невидимым.
Ничего непонятно.
Барышня делает шаг ближе, прижимается плечом к дверному косяку. Сердце стучит чуть быстрее — интуиция подсказывает, что тут что-то не так.
Стучится. Тишина.
Настя хмурится, толкает дверь.
Комната встречает её запахом горячего воска и лёгким дымом от свечей. По периметру горят тонкие чёрные свечи в старинных канделябрах. Мерцают неравномерно, словно пламя колеблется от невидимого дыхания. Тёмные шторы наглухо задернуты, единственный свет — от этого магического круга огня.
Жанна Горнорудова сидит в кресле, спина прямая, словно вытянутая по струне, лицо суровое, глаза плотно закрыты. Руки сложены в замок на коленях, пальцы едва заметно подрагивают, будто удерживают нечто невидимое.
Настя прищурится.
Так.
Либо мама в медитации, либо опять решила играть в «позови мне того, кого звать нельзя». Ага, вариант номер два, вероятнее всего. Настя давно знает, что баронесса этим балуется, и ничего хорошего из этого не выходит. Сколько раз уже было?
Дом Горнорудовых в последнее время преобразился. То голоса из Астрала нашёптывают какую-то дрянь, то папка вдруг ходит по дому с кислой миной, потому что очередная «сессия общения» заканчивается Жанниными эмоциональными срывами. И жаль, что отец не способен найти управу на свою жену-телепатку, которую слишком часто заносит в незримые дали. Папа при всей своей силе всё же не такой смелый и решительный мужчина, как Даня. Вот в семье Вещих-Филиновых совсем всё по-другому, всё по-правильному. Там сразу ясно, кто глава, и никто это не оспаривает. Даже дерзкая Светка ходит по струнке — и что самое интересное, сама этому рада.
А ведь это уже показатель. Показатель крепкой семьи и сильного лидера. Не зря говорят: рыба тухнет с головы. А у Вещих-Филиновых голова полна телепатической силы. И в этой семье всё держится
И тут Жанна заговорила.
— Я хочу поговорить с Королём Теней. Я не хочу быть долбаной Королевой Теней… Может, мы с ним договоримся?
Настя едва успевает приподнять бровь, как мама вдруг сама себе отвечает — но уже другим, низким, рваным голосом, будто в неё вселился кто-то чужой:
— Я подумаю, как его тебе привести… Я всего лишь тень в Астрале, но, возможно, я его найду… Однако с тебя будет гигантская плата…
На этом голос резко обрывается.
Жанна вздрагивает, как будто её кто-то выдернул обратно в реальность. Глаза распахиваются — сначала пустой, отстранённый взгляд, а потом… Паника. Она замечает дочь. Бледнеет.
— Настя?! — она дёргается в кресле, чуть не опрокидывая его. — Ты что тут делаешь?!
Настя молча скрещивает руки на груди, взгляд холодный, губы поджаты.
— Мама, ты, значит, решила пообщаться с Демонами, чтобы они Короля Теней к тебе притащили? Того самого монстра, который погубил род Филиновых? Ты вообще в своём уме? А если Даня узнает? Он, между прочим, очень-очень сильно разозлится.
Жанна прикусывает губу, взгляд мечется по комнате, как будто ищет лазейку, куда можно сбежать из этой неловкой ситуации.
— Но ты же меня не выдашь?.. — шепчет она с натянутой улыбкой.
Настя качает головой.
— Допустим, я могу тебя не выдать, мама. Но вот незадача — скоро я выйду замуж за Даню, а мой будущий муж, как ты помнишь, телепат. А он, знаешь ли, очень любит заглядывать в чужие головы. И ты сама понимаешь, что секретов в нашей семье больше не будет.
Жанна напряжённо улыбается, но улыбка выходит кособокой. Веки дёргаются, а пальцы нервно постукивают по подлокотнику кресла. Заемное тело у мамы, конечно, красивое — стройное, молодое, ухоженное, но Настя часто жалела бедняжку, чью душу баронесса упокоила раньше времени. Наверное, та даже не успела понять, что с ней случилось.
— Тем более, ты разве папу не сканируешь регулярно? — невинно добавляет Настя.
Жанна замолкает. Настя замечает, как взгляд матери начинает метаться по комнате, словно ищет выход. Замирает… и останавливается на ножике для резки бумаги, лежащем на столе.
Настя следит за этим движением, и хмуро комментирует:
— Ну, ты же понимаешь, мама, что мою пропажу Даня точно заметит. И тогда он вскроет всё, весь город перевернет, но разберётся в деталях и узнает, что со мной случилось.
Жанна нервно отмахивается, взгляд мечется по комнате, а потом она натужно смеётся:
— Да что ты такое говоришь? Я просто подумала… о конверте! Да, точно! В почте ещё один конверт из нашего предприятия лежит…
Резко вскочив с кресла, она начинает хватать вещи со стола, запихивая их в портфель в хаотичном порядке.