Мой невозможный дракон
Шрифт:
— Что ты делаешь? — настораживается Настя.
Жанна, на автомате заталкивая в сумку какую-то папку, пробормотав что-то про «документы», бросает через плечо:
— Сматываюсь.
— Сматываешься?! — в голосе Насти появляется искреннее удивление.
— Ты же сама сказала, что Даня сильно разозлится!
Настя медленно кивает:
— Да… Сильно. Очень-очень. Реально ОЧЕНЬ разозлится.
Жанна даже не оборачивается, только ещё быстрее начинает застёгивать портфель.
— Вот я и сматываюсь, — повторяет она, натягивая
В этот момент дверь в кабинет приоткрывается, и на пороге появляется барон Павел Горнорудов, с чашкой кофе в одной руке и бумагами в другой. Он замирает, оглядывает жену, хаос в кабинете и застывает в недоумении:
— Дорогая… ты что делаешь?
Жанна, не сбавляя темпа, бросает через плечо, застёгивая молнию на портфеле:
— Уматываю на Южные острова! Держите со мной связь!
Она подхватывает вещи, ловко обходит мужа, целует его в щёку на бегу и вылетает за дверь, оставляя за собой лёгкий шлейф духов и полное недоумение.
Настя и Павел переглядываются.
— Ну… — грустно вздыхает Настя. — Зато теперь ты можешь занять кабинет главы рода, папа.
Павел, всё ещё держа в руках кофе и бумаги, слегка качает головой:
— Да я и так мог…
Настя смотрит на него долгим, многозначительным взглядом.
Он отхлёбывает глоток кофе и тяжело выдыхает:
— Ну да… Теперь-то точно.
* * *
Что-то изменилось в моём восприятии. Я вижу мир иначе — не лучше, не хуже, а просто по-другому, словно на реальность наложили несколько дополнительных фильтров. Это не просто изменение зрения, не просто чуть более чёткие цвета или ярче блики на поверхности. Это… Расширение сознания? Да не, бред. Но что-то явно не то.
Я опускаю взгляд на руку. Тёмная, гладкая поверхность — эбонитовая чешуя покрывает меня с головы до ног. Синтез двух болезней — демонической бактерии и монашеского вируса — сделал меня ходячим экспериментом в духе «а что, если смешать несовместимое?». Ну, теперь знаю. Итог: пси-зрение, слегка искажённое восприятие, и ощущение, будто я везде одновременно.
Картинка мерцает, звуки накладываются друг на друга, воздух кажется чуть гуще, а вокруг меня то и дело проступают тонкие астральные линии, которых раньше не было. Из-за этого подбежавших девушек я не сразу узнаю. Лакомку, конечно, определяю мгновенно — родной блондинистый вихрь невозможно перепутать.
А вот вторая… Я прищуриваюсь. Ненея? Нет, не она. Ещё одна сестра Лакомки? Но раздумывать долго не дают — ко мне несётся маленький рогатый карапуз.
— Какие мы рогатые! —протягиваю черные руки и подхватываю его, подбрасывая вверх. — Папку, значит, решил проведать? Ну даёшь!
Громкий детский смех — мелкий явно доволен. Ни на что не отвлекаюсь от сына, пока в следующую секунду вторая девушка не начинает… падать в обморок.
Серьёзно?
Я
Бросаю быстрый взгляд в сторону Миража. Тысячеглазый всё ещё стоит как вкопанный. Глаза по всему телу расширены, а сам медленно пятится назад, явно пытаясь осознать масштабы происходящего.
Ну да, понятно. Он явно не ожидал, что вместо вкусного одиночного человека тут окажется целый семейный сбор с прилетающими в обморок дамами.
Я перевожу взгляд на Лакомку.
— А что тут делает твоя новая сестра?
Лакомка укоризненно смотрит на меня:
— Это моя мама, мелиндо.
— Оу.
— Да, вы только что познакомились.
Я моргаю, глядя на лежащую в обмороке женщину. Неловко вышло. Я по-другому представлял этот момент. Тёща должна была увидеть меня в крутом малиновом пиджаке с галстуком, а не с рогами и в чешуе. Определённо, не лучшее первое впечатление.
Анализирую обмякшее тело, распростёртое на импровизированном ложе из лиан. Глаза закатились, дыхание ровное, но руки мелко дрожат.
— А чего она в обмороке?
Лакомка грустно вздыхает:
— Её впечатлил твой новый костюм, мелиндо.
Я фыркаю, скользя когтем по чёрной чешуе на предплечье.
— Это не костюм.
— Скажешь маме, что это костюм, — Лакомка смотрит на меня пристально, с выражением лица «надо спасать положение». — Хотелось бы, чтобы она дожила до рождения своего второго внука.
— Хорошо, —киваю.
Отмахиваюсь от темы и медленно поворачиваюсь к Миражу.
— Дорогая, побудь пока здесь.
Тысячеглазый вздрагивает, взгляд мечется между мной и Лакомкой. А тем временем снизу что-то тянет меня за рога.
Опускаю взгляд.
Мой сын, с довольной лыбой во всю круглую физиономию, радостно тянет ручки вверх, явно решив проверить мои новые природные украшения на прочность.
— Ну что? — усмехаюсь, щекоча ему пузо. — Играться тянет?
Мираж смотрит на карапуза. Челюсть у него дёргается.
— Это же моё обещанное тело… — наконец выдавливает он, рычащий голос дрожит. — Король Теней мне обещал твоего сына.
Я ухмыляюсь, обнажая демонические клыки.
— И тебе обещал? Уже второй на очереди. Котодемон Бельзовул тоже верил, что это его наградят. Правда, он уже мёртв.
Демон Мираж судорожно дёргается, как будто пытается что-то сказать, но язык будто прилип к нёбу.
Но хватит болтать. Пора кончать демонюгу. Но перед этим нужно защитить жену и тещу. Я поднимаю руку, призывая ментальный Легион.
Тени начинают сгущаться, воздух вибрирует, как перед грозой. Вспышка — и вокруг меня появляются Воронов, Егор-кровник и ещё десяток легионеров. Их фигуры колышутся, словно мираж, но здесь они настоящие. Расширение сознания смешало психическое и материальное измерения.