Мой невозможный дракон

Палей Натали

— Он ещё и твой муж? Этот человек женился на нашей крови?!

Феанор смотрит на Лакомку так, будто вообще не понимает, как до такого могло дойти. Я вскидываю брови, глядя на него с удивлением:

— Ой, а я разве не сказал? Забыл… Да, мы ещё с тобой и родственники, лорд Феанор.

Делаю паузу, картинно пожимаю плечами.

— Может, поэтому я и не оставил тебя в арктической пустоши, кто знает?

Воитель сжимает челюсти. Борода всклокочена, взгляд скачет между мной, Лакомкой и заражёнными альвами. Внутри него

борьба — гордость, ярость и что-то ещё… что-то более личное.

Наконец он выдыхает, голос дрожит от бешенства:

— Как их вылечить, менталист?!

Поражённо смотрю на него — это точно Воитель? Или он только в рубке хорош, а стратегический гений у альвов занимал другую должность?

— Какой ты простой, родственник. — Я качаю головой, будто искренне восхищён его наивностью. — Если бы я знал, они бы уже вылечились.

Воитель тут же срывается на рык:

— Не называй меня так, человек! Я тебе не родственник!

— Ошибаешься, — возражает Лакомка, стоя перед гремящим Воителем без малейшей тени страха. — Он мой муж, дядя.

— Черти что натворили без меня, — Феанор зло переводит взгляд на Алиру. — Это всё из-за тебя. Это твои дочери.

Королева молчит, не отводя глаз.

— Я не настаиваю, — замечаю я, лениво поднимая руки. — Не родственник так не родственник. Вернемся к вирусу. У меня нет волшебной вакцины, но есть одна идея. Только мне понадобится твоё содействие.

Ноздри Феанора раздуваются как парашют:

— Моё?!

Я киваю на полном серьезе:

— Ну конечно. А зачем, по-твоему, я вообще тебя пробуждал? Для украшения моего рода?

Воитель выпрямляется, его широкая фигура будто занимает ещё больше пространства. Скрещивает руки на груди, лицо становится застывшим, как высеченное из камня. Но в глазах мерцает вынужденное согласие.

— Хорошо. Ты спасёшь мой народ, и я прощу тебе твою дерзость за то, что называл себя королем альвов.

Я ухмыляюсь, качая головой, с лёгкой насмешкой в голосе:

— Как мило.

Затем меняю тон, становлюсь снова серьезным:

— А пока ты будешь нашим гостем, лорд Феанор. Ну, пока не начнёшь безобразничать и устраивать черти-что. Советую не доводить до этого. Второго шанса тебе не предоставится.

— Это угроза? — Феанор сдвигает брови.

— Предупреждение. — И больше не глядя на него, кидаю быстрый взгляд на гвардейцев, давая короткую команду:

— Поехали в Невский замок.

Лакомка, всё это время напряжённо следящая за происходящим, наконец не выдерживает. Её голубые глаза вспыхивают беспокойством, мысле-речь проникает ко мне в голову:

— Мелиндо, ты уверен, что стоит его брать с собой?

Не глядя на неё, так же мысленно отвечаю спокойно:

— Да. Он пригодится.

Гвардейцы быстро организуют посадку, всё работает чётко и слаженно. Заражённых альвов усаживают в обычный колёсный автобус и отправляют на базу. Бер и Зела едут с ними — удостовериться,

что их разместят как положено.

Я устраиваюсь в лимузине вместе с Алирой, Ненеей и Лакомкой, а Феанора усаживают в другую машину. Честно говоря, не хочется с ним сидеть рядом — поднадоел.

Машины плавно трогаются с места. Лакомка, устроившись рядом, передаёт мне свежие новости:

— Все девочки собрались. Только я вырвалась встретить тебя, но, по сути, мы уже готовы вылетать.

Киваю одобрительно:

— Хорошо. Выезжайте без меня.

Лакомка скользит по мне взглядом.

— А ты когда полетишь в Москву?

Я ухмыляюсь, лениво развалившись в кресле, сцепляя пальцы на животе:

— Я буду там быстрее вас. Уж поверь.

* * *

Усадьба Горнорудовых, Москва

День примерки. Настя стоит перед зеркалом, разглядывая себя в свадебном платье. Белый шёлк плавно ниспадает, подчёркивая каждый изгиб её фигуры. Лёгкая тень падает на плечи, создавая эффект невесомости. Барышня неотрывно смотрит в отражение, будто пытаясь осознать, что перед ней действительно она сама — невеста.

Рядом, в том же отражении, стоит Маша Морозова. Глаза княжны горят восхищением, а на губах играет завистливая, но тёплая улыбка.

— Какая же ты красивая, Настя, — мечтательно говорит княжна Морозова, голос её наполнен искренним восторгом. — Я жду не дождусь своей очереди. Ужасно тебе завидую!

Настя смущённо улыбается, но в её взгляде мелькает тень сомнения.

— Знаешь… я должна признаться.

Она медлит, опуская взгляд, словно взвешивает каждое слово.

Маша тут же настораживается, её улыбка чуть тускнеет.

— Что случилось, милая?

— Я кое-что скрыла от Данилы, — голос Насти звучит тихо, почти шёпотом. — Не знаю, как ему сказать… Это связано с моей мамой — с причиной, почему она улетела на Южные острова. Если я расскажу Даниле, он может обидеться.

Маша не даёт ей уйти в тревогу. Она мягко берёт Настю за руку, крепко сжимая её пальцы в своих.

— Ты делала всё правильно, — говорит она серьёзно, глядя подруге в глаза. — Ты была дочерью рода Горнорудовых. Даня поймёт.

Настя поднимает на неё взгляд, в котором отражается беспокойство.

— Правда?

Маша не колеблется.

— Конечно! Но теперь ты не должна ничего скрывать от своего жениха, а скоро уже и мужа.

Настя вздыхает, затем сжимает кулаки и кивает, словно решаясь окончательно.

— Спасибо. Да, я расскажу сейчас же.

Маша моргает, удивлённо приподнимая брови:

— Сейчас? Почему так уверена? Даня же не караулит телефон.

Настя лукаво усмехается, уголки губ чуть дёргаются.

— А у нас есть секретный способ связи.

Маша широко раскрывает глаза.