Мой невозможный дракон

Палей Натали

Лорд-дроу был в этом мире не так долго, но даже за короткий срок заметил, как город преобразился. Улицы стали чище, дома ухоженнее, а главное — люди больше не выглядели затравленными. У горожан появились деньги, на рынках кипела торговля, а жандармы больше не казались ленивыми чиновниками, а действительно выполняли свою работу.

Лорд Данила явно умел заботиться о своих землях. И результаты его правления впечатляли. Вот ведь телепат с небольшим сроком жизни, а градоначальствует не хуже бывалых лородов-дроу.

Зар

уже подумывал о том, чтобы задержаться в кафе подольше и попробовать вдобавок местный штрудель, как вдруг артефакт связи, лежащий в кармане его камзола, тихо завибрировал. Он нахмурился — неожиданные вызовы редко приносили что-то хорошее.

Легким движением пальцев активировал связь. На другом конце — лорд Гагер.

— Лорд Зар, — раздался бархатистый, но язвительный голос, — надеюсь, не отвлекаю от чего-то важного? Уделите мне минуту?

Зар с неохотой оторвался от чашки кофе и скептически хмыкнул:

— Смотря с какой целью вы звоните, лорд Гагер.

— Просто интересуюсь, — небрежно отозвался Гагер, — в курсе ли вы, что происходит передислокация альвов с Антарктики? Северная Обитель монахов пустеет, и альвы переселяются в земли Русского Царства.

— И что с того? — Зар терпеть не мог Гагера. — Кажется, лорд Данила — это не ваше дело.

— Не моё — так не моё, но узнал я это случайно, поскольку имел контакты с монахами Обители. А раз уж узнал, то, естественно, поделился с вами, куратором этого человечишки. Разве это не означает, что Филинов уже позаботился о своих родственниках и больше не имеет права отлынивать? Значит, ему пора взяться за службу Багровому Властелину, не так ли?

Лорд Зар, чертыхнувшись про себя — как же он ненавидел Гагера, спокойно ответил:

— Это вопрос моей компетенции, лорд Гагер, а не вашей.

На том конце связи раздаётся сухой смешок.

— Вы правы, это целиком ваш вопрос, — с насмешкой соглашается Гагер. — Однако, если ваша компетенция вдруг подведёт, я вполне могу упомянуть об этом при Багровом Властелине на нашей следующей встрече. Он, может, удивится.

Делает небольшую паузу, словно смакуя момент, и добавляет лениво, но с явным намёком:

— Так что лучше вам свою работу выполнять правильно, так ведь?

Связь обрывается. Лорд Зар медленно опускает руку, пальцы сжимают артефакт связи. Гагер не намекал — он прямо угрожал. Вот же гребаный каннибал!

Но Филинов, похоже, и правда вылечил своих родственников. А значит, ему пора отправляться к Багровому Властелину. И Зар должен будет пойти вместе с ним.

Он берёт чашку, делает глоток кофе, смотрит в окно и тяжело вздыхает. А ведь ему так нравился этот город.

* * *

Приезжаю к Хлестакову Радию Степановичу. Боярский особняк — большой, в современном стиле,

явно с претензией на статус. Фасад строгий, но дорогой, забор высокий, камеры наблюдения сверкают на углах, а охрана, разумеется, не спешит впускать меня сразу.

Минут десять заставляют ждать у ворот. Потом, видимо, убедившись, что я не подорву их драгоценный особняк, впускают. Ну, хоть парковка подземная.

Поднимаюсь на лифте на верхний этаж, сворачиваю вслед за слугой в стеклянные двери.

Хлестаков сидит в просторной гостиной и, едва я вхожу, делает гостеприимный жест.

— Данила Степанович, ваш визит неожиданен. Вам повезло, что я оказался дома.

— Удача сопутствует мне, Радий Степанович, — улыбаюсь. Удача у меня хвостатая, любит жареных уток и когда её гладят.

— Надо же, как сильно вы на неё полагаетесь, — хмыкает Хлестаков. — Чаю?

— Нет, спасибо, Радий Степанович, — отказываюсь. Не люблю затянутые разговоры, когда всё и так понятно. — Давайте сразу к делу, если вы не против. Не хочу занимать много вашего времени.

Он чуть улыбается, жестом вежливо указывает на кресло, мол, расслабьтесь, разговор предстоит интересный.

— Я знаю, что это вы спровоцировали Воробьёва Артёма Кирилловича на один безнравственный поступок, — говорю прямо, едва усаживаясь. — Вы с ним договаривались устроить провокацию с участием его сына Семёна против моего слуги-альва.

Хлестаков даже не пытается изобразить удивление или возмущение. Только улыбка становится чуть шире.

— Ну и что?

Пожимаю плечами.

— А то, что я могу вас сдать Охранке в любой момент. Вы хотели исказить ситуацию вокруг иномирян. Вряд ли Царь одобрит ваш метод.

Хлестаков усмехается, он не из тех, кто впадает в панику.

— У вас явно есть договорённость с Воробьёвым о неразглашении, раз уж вы получили его оружие в Междуречье, — парирует боярин. — Не бесплатно же Артем Кириллович так расщедрился.

— Конечно, не бесплатно, — соглашаюсь без тени смущения. — Но мои договорённости с Артёмом Кирилловичем действуют ровно до тех пор, пока Семибоярщина снова не начнёт играть нечестно. Как только это произойдёт — считайте, что все обязательства аннулированы.

Хлестаков хмыкает, качает головой.

— Думаю, Владислав Владимирович и так уже понял, откуда ноги растут в ваших договорённостях с Воробьёвым. Так что у нас остаётся только один выход — победить вас и выиграть гонку любой ценой. Кстати, спасибо, что придумали эту гонку.

— Вы сейчас честно признаётесь в своей будущей нечестной игре, нарушающей царские законы? — с интересом смотрю на хитрого боярина.

Он даже не моргает.

— Данила Степанович, вы умный молодой человек, — снисходительно качает головой. — Вам же понятно, что у нас просто нет другого выхода, как победить вас.