Мой невыносимый напарник

Шавлюк Светлана

— А теперь молчим и не мешаем мне.

Саша кисточкой смешивала нашу кровь в чашке по какой-то замысловатой схеме. Она водила кистью то в одну сторону, то в другую, при этом тихо нашёптывала слова заклинания.

Настороженно наблюдала за каждым её движением, прислушивалась к каждому слову, будто в них была разгадка, было предупреждение или объяснение того, что нас ждет. Но встретившись взглядом с сосредоточенной черт ёжницей, прикрыла глаза и выдохнула.

Прохладный кончик кисточки коснулся груди, а через секунду я задохнулась от боли. Казалось, тело выгнулось дугой, но я оставалась

недвижимой. Казалось, что вместо кисти в руках чертёжницы раскаленное лезвие. Я распахнула глаза и с ужасом посмотрела на Сашу.

— Сент. Ралиан. Отрис.

Каждое слово врезалось под кожу. Отрывистые, резкие, острые, они заставляли кричать. Хотела отползти от окровавленной кисти, которая причиняла мучительную боль, но тело не слушалось. Я оказалась заперта внутри него, и единственное, что мне оставалось — крик, приглушённый кляпом.

Как только рисунок на моей груди был закончен, наступило облегчение. Боль утихла, по вискам струились слёзы, на лбу выступила испарина. Я дрожала и пыталась успокоиться, но совсем забыла о том, что ритуал, который пыталась обратить Саша, связывал нас с Сорианом. И отголосок его боли от прикосновения кисти чувствовала и я.

Хриплый крик вновь рвался из груди. Я была готова молить Сашу о прекращении этой пытки, когда она вновь повернулась ко мне и коснулась плеча. Тело горело, казалось, кожа плавится в том месте, где кровью рисовался рисунок.

Скулила, но не могла пошевелиться. Перед глазами всё плыло, красные круги взрывались искрами, я мечтала об обмороке, но новая вспышка боли возвращала меня в жуткую реальность. Задыхалась, пыталась вытолкнуть огромный комок ткани изо рта, но не могла.

Казалось, эта пытка не закончится никогда. Саша продолжала произносить слова заклинания, но я слышала лишь её голос. В голове шумело, горло саднило, а я уже не понимала, где нахожусь, лишь чувствовала, как ещё одна часть тела начинает воспламеняться, будто бы меня бросили на раскаленные угли.

А рядом горел Сориан. Я уже не понимала, чувствую ли его боль, или же только свою. Теперь даже смерть казалась благом.

Сколько длилась эта пытка? Бесконечность. Перед глазами пульсировала темнота, которая вдруг начала рассеиваться. Спиной почувствовала столь желанный холод пола. Я дрожала так, что не будь в моём рту ткани, зубы раскололись бы друг о друга. Дыхание было прерывистым, вдыхала и выдыхала со стоном. Тело ломило, но боль постепенно стихала. Закрыла глаза. Неужели, кошмар закончился?

Несколько секунд тишины заставили усомниться. Показалось, что я всё-таки не выдержала пытки и умерла. Распахнула глаза и проморгалась. Перед глазами всё расплывалось, сознание было мутным, но свет, который ударил в глаза, свидетельствовал о том, что я всё-таки жива. А потом надо мной склонилась Саша. Она вынула ткань изо рта, приподняла меня за голову и напоила водой.

Пелена перед глазами постепенно рассеивалась, а когда смогла рассмотреть чертёжнику, поняла, что и ей пришлось нелегко. Девушка была бледна, напугана и измучена. Она ничего не говорила, лишь напоила меня водой, опустила голову на твёрдый пол и накрыла тело мокрой холодной тканью. Я не смогла сдержать тихий стон облегчения.

С трудом повернула

голову и увидела, как Саша поит водой Сориана. Парень напоминал мертвяка, настолько белой была его кожа.

Саша осторожно уложила напарника на пол, накрыла его мокрой простынёй и отошла. Я смотрела в его потемневшие глаза. Красные жуткие пятна разлились по белку глаза. В его взгляде читалось то же, что было, наверное, в моём — облегчение.

— Сейчас вернусь, — тихо сказала Саша.

Я прикрыла глаза. Боль стихала стремительно, будто и не было ничего несколько секунд назад, будто бы мне всё привиделось, но сильная слабость в теле говорила, что нет, не привиделось.

Мы ничего не говорили. Молча лежали на полу и ждали возвращения Саши. Я была просто не в силах что-либо сказать, к тому же горло продолжало саднить.

Саша вернулась практически сразу и не одна. Я открыла глаза и увидела, как надо мной склоняется взбудораженный Доминик. Не говоря ни слова, он подхватил меня на руки и переложил на мягкую прохладную постель. А потом и Сориана уложили рядом.

— Я схожу за общеукрепляющим, а потом поговорим с тобой обо всём произошедшем, — строго сказал Доминик и вышел.

Его слова, наверняка, адресовались не нам с Сорианом, с нами говорить было бесполезно, с тем же успехом можно было бы поговорить с мёртвым, не прибегая к некромантии.

— Поворчит и перестанет, — натянуто улыбнулась Саша и стянула с меня простыню.

Она начала аккуратно оттирать те места, на которых выводила знаки для ритуала. Аккуратно стирала символ за символом, но продолжала молчать. Похоже, даже она не ожидала, что ритуал будет таким мучительным.

Она успела накрыть меня одеялом, когда вернулся Доминик. Пока Саша оттирала следы крови с Сориана, Доминик напоил меня настойкой. По телу разлилось тепло, веки потяжелели и меня начало клонить в сон. Но я сопротивлялась, хотела понять, всё ли прошло успешно, но не успела и слова сказать.

— Спи, — скомандовал Доминик таким тоном, что пререкаться расхотелось.

— Спи, Ароника, всё уже хорошо, — кивнула Саша.

Последнее, что я увидела — Саша собрала мокрые простыни, а Доминик поил Сориана настойкой.

Глава 16

Проснулась от тихих голосов, которые сначала не смогла узнать. Распахнула глаза. Ничего нового — носом уткнулась в подбородок спящего Сориана, на которого и ноги сложила. Но это беспокоило меньше, чем то, что в нашей комнате был кто-то ещё.

— Авелия будет рада, — прозвучал тихий мужской голос. — Я напишу ей, она будет вас ждать, и даже не противься.

— Ладно, — выдохнула… так, похоже, это была Саша.

Я замерла. Воспоминания о ритуале разрыва вспыхнули мгновенно. По коже пробежался мороз. Пожалуй, ничего ужаснее я ещё не испытывала. Как только Сориан решился на этот жуткий ритуал, если знал о том, как больно будет? И как хорошо, что рядом оказалась такая догадливая Саша, которая провела разрыв! Не уверена, что Сориан сумел бы провести его самостоятельно. Снова взглянула на мирно спящего напарника. Выглядел он спокойным, здоровым и отдохнувшим, ничего не напоминало о той боли, которую мы пережили.