Мой очаровательный оригинал
Шрифт:
– Нравится Паоло Веронезе? Или сама эпоха Возрождения? – Про себя же думаю, что картине здесь не место. Я считала, что оригинал находится в музее истории искусств в Вене, но до чего же мир непостоянен.
Ян замечает мое появление еще загодя до моей реплики, я это не сразу, но понимаю, он ухмыляется с каким-то странным блеском в глубинах высокомудрых зрачков:
– А есть кто-то, кому она не нравится? А "Лукреция", по-моему, вообще картина одна из самых поэтичных у Веронезе. Дорогая… Превосходная… Хотелось бы в коллекцию? – странно скосив на меня глаза, спрашивает Ян, держа
И тут Ян вдруг подходит к картине.
– Ты же не собираешься ее красть? – Я настораживаюсь, оглядывая зал: парни ушли, мы тут одни, и камеры у этого беспечного идиота-коллекционера, как назло, отсутствуют.
– Ну как тебе сказать… м-м-м, собираюсь.
И снимает со стены репродукцию.
– Боже, Ян, ты с ума сошел?! – шиплю я, останавливая его, рукой прижимая картину к стене. – Не смей этого делать. Тебя посадят.
Глава 16. Ее глаза цвета чернил
Ян
Удар в плечо, разворот, уход влево, замах локтем в спину противника, и тот падает на мат.
– Провокация не сработала, – бросаю я, вновь готовый отражать нападение, парень уже на ногах. – Я думал, она хоть как-то выдаст себя, но ничего, наоборот стала отговаривать меня, даже маску Снежной Королевы сняла на время, чтобы меня образумить.
– Не могу поверить, что ты готов был украсть картину, – тяжело дыша, Гордеев и смеется, и обманным путем пытается повалить меня на пол, но ему не удается маневр, я оказываюсь быстрее и снова поваливаю коллегу на спину.
– Да не собирался я ничего красть, хотел ее проверить, удостовериться, что это она.
– Удостоверился? – спрашивает с издевкой.
– Еще больше запутался, – зло смотрю на Гордеева, утомленного тренировкой, парень опускается на мат, потирая потную шею. – Ты бы видел, как она потом на уроке скульптуры с сосредоточенным лицом сидела, никого не замечала вокруг, старательно лепила лицо чего-то там; смеющуюся мимику создавала, как она мне сказала.
– Она актриса, не забывай, умеет целиком и полностью вживаться в придуманную роль. На данный момент она скульптор, ей так хочется, – насмехается он, а я с сомнением вздыхаю.
– Может, это не она? – Сам не верю, что говорю это вслух.
– А кто? Софи де Армас? Не смеши, что будет делать у нас испанская суперзвезда? Ты видел, каковы кассовые сборы в первый день показа ее последнего фильма в кинотеатрах по всей Испании? Нет? Потом покажу, глянешь. Да и проверял я: испанские газеты вещают, что та уехала в Италию.
– Есть снимки оттуда?
– Нет, звезда не ведет социальные сети, фотографии не выставляет. Ничего удивительного, отдыхает от папарацци.
– Давай теперь насчет Ольги, – я присаживаюсь с ним рядом, плечом к плечу, тянусь за бутылкой воды на полу, Гордеев докладывает.
– Родилась в Москве, улица… так, это ты знаешь. Учила испанский,
– Ты собрался мне всё досье пересказывать? Я это всё знаю и так, давай хроники из детства, которые я просил тебя найти.
– Ну… в общем, тут негусто. – Запускает пальцы во влажные волосы, откидывая их назад. – Была примерным ребенком в школе, отличницей, учителя хвалили, гордились… так… из благополучной семьи. Отец правда умер, когда она училась в старших классах, а в остальном – идиллия, даже непонятно, откуда в ней это кровожадность зародилась.
– Дальше.
– Дальше… – хмурясь, трет двумя пальцами лоб. – Закончила музыкальную школу, имеет хорошие вокальные данные, но этому пути Ольга предпочла преступный мир. А могла бы устроить себе карьеру как в кино, так и в музыке. Выбрала легкий путь к деньгам и преуспела в этом. Вот же тварь.
Музыка значит, вокальные данные… это я упустил. Хмыкаю: поет и правда хорошо, я аж мурашками покрылся, когда услышал ее талант.
– Это всё?
– К сожалению, да… А, забыл сказать, но это наверное и неважно, в общем, при рождении была сестра-близнец, правда вторая девочка родилась мертвой. Короче, ничего.
– Ладно, я пошел, – хлопнув ладонями по коленям, я встаю, еще понаблюдать за объектом нужно, отследить перемещения.
– Слышь, Болконский, – окликает меня младший агент, и я оборачиваюсь у дверей зала, – а что ты ей сказал насчет картины, которую хотел "украсть"? – парню весело, его забавляют мои порой внеплановые фокусы и хитрые сети, которые я расставляю, придумываю на ходу, импровизируя.
– Сказал, что пошутил, – дергаю плечом небрежно.
– И что? Оценила шутку?
– Задрала подбородок и ушла, – хмыкаю я, сам не понимая, почему меня самого забавляет поведение объекта.
И вдруг перед мысленным взором появляется она. Ее лицо. Глаза как два провала в бездну. Чернее – только чернила и бывают, ядреные и густые. Было бы интересно взглянуть на них вблизи.
Глава 17.
Так тепло, когда эти две занозы рядом
3 сентября 2022.
Вечер субботы.
Настроение было паршивое, мне хотелось напиться и забыться, мне осточертело держать всё под контролем, хотелось, наконец, потерять этот чертов контроль. Но я понимала: нельзя.
Я в очередной раз пытаюсь не упасть в голодный обморок, доползаю до холодильника и трясущимися руками достаю оттуда шоколад, нет времени разогревать его и топить на огне, беру сразу в рот. Должно стать легче, нужно подождать, я опускаюсь на пол прямо перед холодильником, привалившись к его холодной дверце.