Мой очень фиктивный муж
Шрифт:
Вытряхнув на ладонь какую-то таблетку, Чернышов знаком попросил воды. Выпил. Откинулся на кровать. Закрыл глаза. Немного полежал, приходя в себя, потом попросил:
– Кати, тебе нужно отнести это, - он протянул мне пробирку в контейнере, - на соседний остров. Придется превратиться в летучую мышь. Расскажешь шефу про все, что случилось. Я, похоже, действительно напился. С Дубининым. Но… – Слава взглянул на часы. – Не понимаю, где я был почти семь часов. Давно меня привели?
– Полчаса назад… минут сорок, может.
– И где я находился все оставшееся
– Хочешь, чтобы я оставила тебя одного в таком состоянии?
– Со мной все в порядке. Просто много выпил.
– И чего ради ты так много выпил?
– Хотел раскрутить Дубинина и… напиться тоже хотел, – неожиданно признался Слава.
– Но зачем тебе напиваться?
– Потому что не понимаю, как быть с тобой.
– В смысле – как со мной быть? – удивилась я.
– Если бы я знал, то, наверное, не хотел бы напиться.
– Ты меня любишь?
– выпалила я раньше, чем сообразила, что делаю.
– Не знаю, – ошарашил меня Чернышов.
– Это как?!
– Так, как я и сказал! Катрин, чего ты от меня хочешь?! – вспылил Слава. – Ты мне нравишься. Как женщина. Я хочу тебя. Очень хочу. Но это не значит, что я тебя люблю или готов всю свою ?изнь перестроить ради тебя! Ты почти ничегo обо мне не знаешь. Я тебе это уже объяснял. Да, сейчас у тебя в голове любовь, только года через два или три ты запоешь совсем иначе. Когда я буду целыми месяцами пропадать из дома. Когда ты каждый раз будешь думать, с кем я провожу время. За совсем недолгий праздник придется платить слишком большую цену. Я не готов, а ты? Впрочем, сейчас об этом и спрашивать не стоит. Ты слишком молода, чтобы принимать взвешенные решения. ? теперь возьми этот чертов контейнер и отнеси его шефу на остров. Со мной уже почти все в порядке. И я oчень хочу, чтобы ты как можно быстрее отсюда убралась!
Я никогда не видела его таким… страшным. Даже когда он сердился на мои выходки. Даже когда впадал в ярость от особенно удачных проделок. Но только теперь я поняла, как жутко, когда Слава действительно зол. Ненависть в его глазах причиняла мне куда большую боль, чем мог бы причинить солнечный свет без защиты артефакта.
Вот так, Катрин. Личиком и в стену. Зато сразу. Зато предельно честно.
Ничего ему не ответила. Молча обернулась летучей мышью, подхватила пробирку в контейнере и вылетела в раскрытое окно, не слушая, что он пытался сказать мне вслед.
К ночи поднялся ветер. Лететь было неприятно. Брызги морской воды оседали на шерстке, делая тело более тяжелым. Волны казались огромными, а я скользила над темными гребнями, цепляла крыльями белую пену и совсем не боялась, что меня собьет волной. Я даже отчасти хотела этого. После сегодняшних откровений… Сволочь, ну какая же он сволочь! Ветер подхватил с волны большой кусок пены и швырнул его в меня. Я фыркнула, чуть не выпустив из лап контейнер. Но это позволило опомниться. Задание. У нас задание. Остальное – потом.
Замахала крыльями, поднимаясь выше. Ветер сразу стал еще более злым, лететь против него оказалось
Благодаря тепловому зрению группу захвата я нашла очень быстро. Для летучей мыши лагерь был заметен издалека. Несколько шатров. Люди, снующие туда-сюда…
Под деревьями, скрытые зарослями ежевики, сидели караульные. Раздумывая, как бы так подобраться, чтобы не пристрелили, я подлетела слишком близко и вдруг поняла, что зрение изменяется… и тело тоже… а внизу ежевика.
– А-а-а-у-у-у! Мама! – только и успела завопить я, прежде чем рухнула в кусты. В самые колючки. В легком платье.
***
– Осторожней! – молила я, когда группа захвата, дико ржа и обмениваясь шуточками, рубила кусты, пытаясь спасти меня из колючего плена.
– У вас сеанс иглоукалывания! Терпите, агент де Колиньи,и не говорите, что я не предупреждал, – издевался шеф, который не остался в стороне от нашей операции.
– Эффектное появление агента де Колиньи войдет в историю Конторы, – один из часовых помахал запоминающим кристаллом.
– Кому копии oтправить? На голограмме вы увидите, в наш лагерь прилетела мышь… белая! Мы все снимали от начала и до конца.
Кажется, зря я их успокоила насчет Славы. Нужно было делать испуганный вид и молчать. Тогда они бы не прикалывались. Но спасибо, хоть не пристрелили, пока я падала. Эти могли.
Брутальные бойцы с топорами тут же забыли о своей ответственной миссии и начали требовать копии. Ну давайте, давайте, еще разошлите это видео по соцсетям! И… постойте, а почему, собственно, мышь белая?
Я в ужасе уставилась на жалкие лохмотья, оставшиеcя от моего платья.
И точно, забыла совсем. Лунные маги ведь не просто так в черном ходят. При магической трансформации цвет летучей мыши напрямую зависит от цвета одежды. Мое платье сейчас было белым… Это ж я в таком виде и летела?!
– Все, парни, хорош зубоскалить! Займитесь делом, потом полюбуетесь! – вмешался единственный, кто до сих пор не проехался по моей персоне.
Скорее всего, это был командир группы захвата, но отсутствие знаков отличия на форме мешало сказать точно. Мрачный тип, однако в ту минуту я испытала к нему приступ горячей признательности. Мне, между прочим, больно и обидно! А oни хохочут и видео снимают. Про то, что во всем виноват Чернышов, думать не хотелось. И вспоминать о нем – тоже. Ничего. Я сильная. Я справлюсь.
Колючие ветви ежевики очень бодрили. И вообще душевные терзания мгновенно отступают на задний план, когда в миллиметре от филейной части оказываются oстрые шипы.
Когда меня извлекли из кустов, видок, наверное, был тот еще. Платье порвано, руки и ноги в царапинах. Лицо тоже… как с кошками дралась.
– Ох, Катрин, - покачал головой Иван Алексеевич, - и как теперь объяснишь свое состояние?
– Да никак. После трансформации все пройдет. Вот только платье… придется выбросить, - я попыталась оправить лохмотья.