Мой одноклассник – бог
Шрифт:
– Если будет идти, ты узнаешь первой, – клятвенно пообещала я и встала со скамейки, – Скоро урок начнется. Идем?
В кино идти расхотелось.
Ребята согласно закивали и пошли со мной, бурно обсуждая электив по мировой художественной культуре. Я в разговоре не участвовала, лишь слушала и кивала. Еще никогда я не чувствовала себя настолько ненужной. В следующий раз я лучше останусь одна или с Андреем, чем буду слушать их милые разговоры и наблюдать, с каким интересом Фред смотрит на Стеф.
Аська так и не появилась, и без нее день стал унылым, или это кофе перестал действовать. Ася была
Из-за потопа расписание поменялось, у нас вылетело два урока геометрии, зато остался урок истории.
Новый преподаватель был похож на музыканта, которого зачем-то закинули к старшеклассникам. Учитель носил аккуратный хвостик, в глаза бросались легкая небритость и клетчатая рубашка. У нас не было единой формы, но предполагалось, что мы должны одеваться преимущественно в классическом стиле. Мы успешно обходили эти правила, а вот педагогам приходилось надевать жакеты, юбки-карандаши, пиджаки, строгие брюки. Новый учитель явно не стремился к тому, чтобы быть похожим на коллег. И не только внешне. Он разговаривал с нами спокойно, уважительно, не повышая голоса даже тогда, когда мы отвлекались.
В серых глазах историка порой возникала легкая растерянность, и голос его был слишком мягким и спокойным. Поэтому он рассказывал тему, а мы его игнорировали. Весь урок я нагло переписывалась с Ларсом, он рассказывал о делах ресторана. К ним приезжало много туристов, особенно тяжело перенесли делегацию китайцев. Те слишком громко говорили, смеялись, и вообще вели себя дико. Я представила обычно невозмутимые лица финнов и едва сдержалась, чтобы не засмеяться на весь класс. За спиной активно перешептывались Стеф и Фред, и мне хотелось тоже с кем-то пообщаться, пусть это и будет далекий Ларс.
Перед началом следующего урока Марина напомнила нам о том, что срок подачи заявки на элективный курс подходит к концу.
– Если вы не выберете курс, то мы с Верой Сергеевной лично отправим вас на тот электив, где меньше всего людей, – торжественно возвестила одноклассница.
Мне совсем не хотелось, чтобы староста решала мою судьбу. Снова мысли вернулись к музыкальной группе. Фред говорил мне о призвании, о том, что хочешь делать, даже если ничего не получишь взамен.
Для меня это пение. Пусть мой талант пока и идет лишь на пользу школьной жизни, так будет не всегда. И участие в группе будет интересной возможностью стать частью команды. Может, репертуар у нас будет современнее. И это даст мне шанс идти дальше, не стоять на месте. Вспомнив уверенный голос Фреда Лайтхарта, я преисполнилась решимости пойти в музыкальную группу.
Оставалось узнать про форму заявки. Все документы ответственная Марина отправила в нашу классную беседу. Там же я нашла описание электива и увидела, что кроме стандартной подачи, нужно будет сходить на прослушивание. Мне, как вокалисту – предстояло исполнить любую песню длительностью не более 5 минут.
На
Оставшиеся уроки я придирчиво выбирала песню, которая бы раскрыла меня с лучшей стороны. После напряженного кастинга осталось всего три песни. Я отправила фаворитов Асе и Ларсу, спросить их мнение. Можно было и к Стеф обратиться. Однако ее сегодняшнее поведение на детской площадке меня неприятно удивило. Она не подшучивала, а будто нарочно пыталась поставить меня в неловкое положение перед Фредом! Зачем это – непонятно. Уж я-то ей точно не соперница.
Несмотря на то что всю воду откачали, первый этаж был закрыт для уроков, а потому английский у нас проходил на третьем этаже. Оставалось отсидеть эти 45 минут, и можно было идти домой!
Перед последним уроком я зашла в туалет. В классе сидеть было невыносимо. Стефания делала вид, что не замечает меня, она была поглощена одним только Фредом. Я чувствовала, как горят мои щеки. То ли от смущения, то ли от злости, что она так себя ведет. Хотя почему меня это задевает? Если они друг другу нравятся, пусть общаются. Тем более, у Стеф никогда не было парня. Она не знает, как приятно, когда кто-то сильный и милый обнимает тебя за талию, прижимает к себе для поцелуя, пишет «доброе утро, солнышко», провожает домой, дарит цветы, которые украшают комнату своим прекрасным видом…
Я постаралась не думать больше о Стеф и Фреде. Вода из крана не текла, я достала влажную салфетку, чтобы протереть руки. Меня привлек клокочущий звук, раздающийся прямо из ближайшей раковины. Как будто вода там была, но не в самом кране, а бурлила в сливном отверстии. Я осторожно подошла к источнику неприятного шума. Тут рокочущее звучание раздалось и из других раковин. Звук хлюпающей грязи. Запахло болотом и гнилью, настолько сильно, что меня начало тошнить, в горле образовался маслянистый комок. В следующее мгновение раковины взорвались отвратительной зеленой жижей, как болотные гейзеры. Жидкость заливала пол, стены, зеркала. Повсюду была вонючая грязь и комки серой и бурой массы. В уголке зеркала я увидела собственное растерянное и испуганное лицо. Затем отражение скрылось под расползающейся грязью.
От ужаса я взвизгнула и рванула к двери, случайно столкнувшись со своей одноклассницей Аленой, которая как раз заходила в туалет.
– Подожди, там грязно! – предупредила я, вцепившись в теплую и надежную руку девушки.
– Где? – спросила Алена, поправляя кудрявые волосы.
Я оторопело уставилась на помещение. Белый и рыжий кафель на полу, на стенах та же белая плитка. Грязные зеркала с остатками губной помады. Серые раковины, испещренные мелкими трещинами. Разрисованные неприличными надписями кабинки. Ни одного зеленого пятнышка, напоминающего о том, что я здесь видела! Усиленно моргнув несколько раз, я снова растерянно оглядела совершенно обычный школьный туалет. Это как вообще? Только что я видела, как фонтан мерзкой жижи вырвался из раковин и испачкал стены и зеркала. Куда все подевалось?