Мой огненный ангел

Фортунатова Нина Игоревна

В молитвенной группе мы всегда говорили о своих нуждах. Батюшка благословил помогать друг другу во всём. Особенно сильно я это ощутила, когда болела и умирала моя мама. Лена Тареева (она врач) почти ежедневно навещала её, брала к себе в больницу, искала все возможные средства, чтобы облегчить её страдания. Наташа Мидлер дежурила около мамы, отпуская меня и сестру Веру на работу. Андрюша забегал перед работой и после работы сделать маме массаж рук. Не говоря уже о батюшке, который приезжал причастить и просто навестить. Кроме этого, Андрюша по благословению о. Александра взял на себя занятия с Ваней по математике и физике, так как я не

могла помочь сыну в этих науках. Получилось, что молитвенная группа — это единый организм, одна семья со всеми её радостями, печалями и заботами.

«Друг друга тяготы носите и так исполните закон Христов» [1] , — говорил о. Александр.

Сложные вопросы батюшка решал сам, а по поводу других дел говорил и в письмах писал: «Спросите Андрея».

В большие церковные праздники малые группы могли объединяться или ходить в гости друг к другу. Но кроме этого о. Александр давал благословение на помощь другим группам. Например, Марк Вайнер ездил к больному мальчику Косте через всю Москву играть с ним в шахматы, поговорить, утешить его, показать новый фильм о. Александра, дать новые книги. Всё это было моей обязанностью, так как Костя был сыном моей подруги, но я была очень загружена делами. Костю нельзя было бросать, и о. Александр дал мне в помощь Марка. Марк так полюбил его, что ездил к нему около двух лет, до самой смерти Кости.

1

Гал. 6:2

К нам в группу приходили Черняки, Андрей и Карина, и Архиповы — Володя и Женя. Первый раз Женя пришла к нам с маленьким Илюшкой на руках. Это была Пасха или Рождество. У Ерёминых тоже был маленький Илюшка. Алёша Ерёмин и мой Ваня учились в 1-м или 2-м классе. А мы ходили к Чернякам, тоже на Пасху или на Рождество, и их Миша лежал в одеяле на диване и спал весь праздник (конечно, в другой комнате).

Батюшка в тот день пришёл, как всегда, весёлый. Узнав, что дела на Арбате у меня идут хорошо, смешно пропел:

Не кочегары мы, не плотники, Но сожалений горьких нет как нет, А мы церковные работники, Вам с колокольни шлём привет, Привет, привет…

Все захохотали дружно, громче всех — о. Александр и я.

Просьбой о. Александра ко всем нам было: причащаться вместе. Вы единая семья, говорил он. И если нам это удавалось в Новой Деревне — это был великий праздник. А чтобы поддержать меня, ко мне на Арбат ездили причащаться Наташа Мидлер и Андрей Ерёмин.

Уход Елены Семёновны

Большим грустным событием в нашей общей жизни была смерть мамы о. Александра. Своей небесной улыбкой Елена Семёновна собирала всех нас вокруг церкви и вокруг батюшки. Я часто встречала её у Илии Обыденного, куда забегала к о. Владимиру Смирнову и о. Александру Егорову. Елена Семёновна стояла как свечка, никогда не садилась. Стояла либо перед образом «Нечаянной Радости», либо перед образом Христа, где Он во весь рост, справа от входа. Заходила она и к нам на Арбат, к мощам.

В

Пушкине летом Елена Семёновна жила в домике недалеко от храма, и мы заходили к ней пообщаться. Тяжело заболев, она переехала к себе в Москву. Батюшка просил своих чад навещать её, помогать. Сам он тоже ездил часто, сколько мог. Из рассказов батюшки я помню, что Елена Семёновна вдруг зимой попросила арбуз, а когда его добыли, съела крохотный кусочек.

Елена Семеновна с мужем

< image l:href="#"/>

Похороны Елены Семеновны. Январь 1979 г.

Умерла Елена Семёновна 15 января 1979 г., в день своего любимого святого Серафима Саровского. Отпевали её, конечно, в Новой Деревне и похоронили здесь же, на небольшом кладбище за оградой храма. Очень долго её могила была местом бесед батюшки со своими чадами, так как нельзя было ходить вокруг храма, или зайти в сторожку, или пойти в домик к Евдокии Ивановне на Центральную. Такой поход так и назывался «Пошли к маме». Могилка была приметная, с ангелом, и никто не ошибался, всегда находили, куда идти.

После смерти Елены Семёновны я стала писать о. Александру утешительные письма, на что пришёл ответ:

Дорогая Ниночка! Спасибо за тёплые, сочувственные письма. В целом я не переживал смерть мамы как разлуку. Не было чувства горя, хотя мы с ней были связаны духовно… Её дух был слишком широк для такого дела, как старость…

Таким наставлением батюшка мудро готовил меня к смерти моей мамы.

Новая Деревня. 1985 г.

Мама послужила до конца

Мама заболела внезапно, как бы ревматизмом, стали отказывать руки и ноги. Батюшка, как я уже говорила, принял самое горячее участие: ездил к ней в больницу, потом домой. В день ангела её духовного отца Сергия Мечёва о. Александр соборовал маму. Через три дня, 11 октября 1982 года, мама умерла.

Ухаживать за мамой было легко, она никогда не жаловалась (хотя от боли теряла сознание), за всё благодарила. Только за неделю до смерти ей поставили диагноз: рак костей. Оба внука ухаживали самоотверженно, не говоря уже о папе. Десятилетний Ваня ходил в магазин и всё покупал по списку, очень аккуратно и чётко. А шестилетний Митя один ходил в аптеку на Малую Бронную менять кислородные подушки.

Наташа всё время делала уколы и измеряла давление. Оно вдруг стало стремительно падать. Папа начал читать отходную и весь канон, а мы с Верочкой и Наташей пели громко Пасхальный канон на три голоса. Мама с улыбкой под пение Пасхального канона уходила в вечность. Никто не плакал. Мы обнимали друг друга и продолжали петь. Папа стоял на коленях. Когда мы спели всё, мама отошла. Лицо сразу стало ликом. По квартире разлился запах розы и свежести. Врач, приехавший констатировать смерть, удивился этому запаху и решил, что мы облили маму розовым маслом. Запах розы чувствовался все три дня, что мама лежала дома, был и в храме, даже более сильный.