Мой палач. Реквием

Ромеро Екатерина

По дороге снова звоню Виктору, поручаю откопать все про ребенка и да, не дочь это никакая Булата. Не рожал никто от него. Даже не беременел. Черт, как я мог не понять сразу, это не племянница моя тогда бегала по его дому, это моя дочь, наша с Асей! Едва ли сдерживаюсь по пути, чтобы не начать крушить все вокруг. Нет, мне нужно к Булату с холодной головой приехать. Мне дочь нужно забрать и отвезти той, которая умирает каждую минуту без нее.

Дядя…что же ты наделал, почему? В голове миллион вопросов, и ни ни один нет ответа. Я не понимаю, не могу понять такого.

За что? Булат не мог, пусть это будет ошибка. Он ведь семья моя, последний родной человек, он блядь, вырастил меня. Не может, просто невозможно…

Внутри всего колотит, но внешне я спокоен. Я бы мог завалится к Булату с охраной, однако понимаю, что у него людей не меньше, да и риск это огромный, а подвергать дочь опасности я хочу меньше всего.

Я прилетаю к Булату ночью, заявившись без приглашения, но меня пропускают. Еще бы не пустили. Голову бы снес.

На часах три ночи. Самое время для гостей.

***

Охрана пропускает без вопросов, и окинув двор взглядом я понимаю, что уйти незаметно будет сложно.

Дом открывает горничная, протирая сонные глаза.

— Господин Бесаев? Вы так поздно, что случилось?

— С дороги!

Отодвигаю ее в сторону, проходя внутрь. Дом трехэтажный. Комнат пятнадцать будет, и в какой из них наша девочка, даже не представляю.

— Где ребенок?!

Рычу на горничную, которая ошарашенно смотрит на меня.

— Какой ребенок, вы о чем?

Не выдерживаю. Хватаю ее за шкирку, отрывая от пола.

— Где, блядь, девочка? Нинель!

— Нинель…В комнате своей. Спит давно. Да что с вами, господин Бесаев?

Кивает испуганно на второй этаж, и только тогда я ее отпускаю. Нет времени на сопли. Мне нужно забрать дочь, пока Булат ничего не просек.

— Стойте, нельзя, туда нельзя!

Служанка преграждает мне дорогу, но быстро отодвигаю ее от себя.

— Отойди. Пошла вон, я сказал!

Обхожу горничную и на второй этаж поднимаюсь. Первая дверь слева оказывается детской. Включаю свет. Обычная комната, неприметная, без излишеств, в отличие от всего богатого дома. Ни одной куклы, серые стены, бетонный пол, и нихера нет. Подхожу к кровати. Смятое одеяло. Теплое еще. А ребенка нет. Пусто.

Черт! Он забрал ее! Донесли уже видно, как только я прилетел. Он следил за мной. Все это время. Сука.

Выхожу из детской, набираю Булату. Берет трубку сразу после первого гудка. Он ждал звонка. И он прекрасно знает, что я уже пришел по его душу.

— Да, мой мальчик.

Голос спокойный, елейный даже, когда как меня всего рвет уже от боли.

— Где она, Булат?

— Кто?

— Амели, сука, где?

— Тимур, ты в себе? Ты как говоришь со мной?

Шипит в трубку и я не выдерживаю.

— Я спрашиваю, где моя дочь, тварь?! Я тебя урою за нее, я тебе вырву глотку за моего ребенка, сука!

В трубке повисает тишина, а после я слышу спокойный голос того, кого еще недавно родным себе считал.

— Успокойся, Тимур. Она в безопасном месте. И кажется, я тебя не звал в гости. Что ты делаешь ночью в доме доме, сынок?

Усмехаюсь.

—

Сынок…Какой я тебе теперь сынок? Дядя, ты охуел, моего ребенка похищать?! Ты ее держал как зверька в комнате с бетонным полом, как меня держал, блядь!

— Тихо, не надо так сильно нервничать, мой мальчик. Я воспитывал ее. Ты недостоин такого ребенка, Тимур! Он от суки родился, погубившей нашу семью! Твою семью, между прочим.

— Где ты? Обещаю, я тебя не трону, если дочь целой мне вернешь.

— Это уже моя дочь, Тимур. Она мне по крови принадлежит, а ты — предатель, ты нас предал!

Осознание приходит быстро, я понимаю, что он давно обо всем в курсе.

— Ты знал…

— Знал. Я понял, что ты поплыл уже тогда, когда в дом меня не пустил. Родному дяде на дверь указал, а я тебя вырастил, между прочим, воспитал! А потом, представляешь, что я нашел, Тимур? Пустую могилу для жертвы в лесу. Ты оказался прекрасным актером. Коршунову порезал, в яму бросил, просто молодец. Так красиво казнь разыграть, чтобы жертва еще и живой осталась!

Сжимаю трубку до хруста в руке. И об этом знает, чет возьми. Это плохо. Все становится опасно. Слишком опасно всех всех нас, и для Амели особенно.

— Ася не виновата. Не виновата ни в чем!

— Слабак, она виновата! Более того, эта грязная сука не только выжила по твоей милости, а еще и понесла от тебя! Благо, ребенка я успел перехватить, хоть какой-то профит от этой девки получил.

— Тварь…кто дал тебе право…

— Я сам право, я сам закон! Раз ты не умеешь, я тебя учить буду мести! Ты оказался слишком мягкотелым, Тимур, ты предал семью ради нее, но я сам все закончу. Знаешь, Коршунова даже удивила меня после родов. Я думал, она сдохнет сразу после того, как увидит кровь ягненка вместо дитя, а нет. Сука твоя живучая оказалась, пришлось помогать.

Понимание приходит быстро. Булат все это время Асю убивал медленно. Специально медленно.

— Ты…это ты ее на наркотики посадил! Зачем?

— Она все никак сдыхать не хотела, тебя искала отчаянно, мне пришлось принимать меры.

— Я тебя убью, ты понял, сука, я тебя урою, тварь!

— Ну-ну, Тимур. Что за детские угрозы? Я тебя не тому учил. Кровь и наследница Коршунова теперь в моих руках. Я выращу Нинель как тебя, а если сучьи гены все же проявятся, сам свершу казнь, хочешь ты того или нет.

Звонок сбивается, а я ошалело смотрю вперед, сжимая телефон в руке.

— Булат, нет! Алло, алло! Сука, блядь!

В жилах кровь стынет от понимания, что Булат не просто так ребенка нашего с Асей себе забрал. Он хочет казнить девочку тогда, когда придет ее час также, как я казнил Асю.

Глава 25

Я просыпаюсь рано утром от какого-то жужжания. Подхожу к двери и осторожно нажимаю на ручку, которая сразу же поддается. Открыто! Впервые за столько дней я могу свободно выйти, что вскоре и делаю. Осторожно оглядываюсь по сторонам. Нет никого, только с первого этажа эти звуки доносятся.