Мой папа - Дед Мороз
Шрифт:
– А я и сам не верю. Ты мне как подарок на Новый год дана. Ты и Эльф… Я люблю тебя, знаешь?
– Ты говорил, - рассмеялась Надя сквозь слезы, набежавшие на глаза от переполняющей её душу нежности. – Я тебя тоже люблю, Илюша… Очень люблю.
Они еще долго стояли посреди комнаты. Илья медленно покачивал Надю в своих объятьях и время от времени целовал. Нежно, трепетно, с благоговеньем, так, что у нее пальцы на ногах поджимались, и сердце колотилось, как сумасшедшее.
– Уже поздно, Илюш.
– Я знаю, вот только не хочу отпускать!
– Тогда нам нужно срочно что-то с этим делать, -
– А мы и сделаем. Прямо завтра купим кровати и переедем! Жаль только, расписаться завтра нельзя! – горячился Илья.
– Ну, и ничего! Распишемся. Закончатся праздники, и, если не передумаешь, сразу в загс!
– Скажешь тоже! Чего это я передумаю?!
– Ну, вдруг я тебе надоем, - хохотала Надя.
– Вот еще! – деланно возмутился Илья.
Так, переговариваясь и о чем-то шепчась, они еще раз обошли квартиру. Оделись в прихожей, с которой у них теперь связаны самые светлые, самые жаркие воспоминания, и вышли прочь из квартиры.
До Надиного дома добрались быстро. Пробки уже рассосались, и езда по красивому, празднично украшенному городу даже доставила удовольствие. Припарковавшись на с трудом найденном свободном месте, Илья отстегнул ремень и потянулся к Наде с поцелуем.
– Ну, уж нет! – запротестовала та, посмеиваясь. – Иначе мы не расстанемся… А нам рано вставать! Сам сказал, что поедем в мебельный.
– Еще как поедем! В девять ноль-ноль будь готова, как штык!
– Ладно-ладно! – улыбнулась Надя и, все же чмокнув жениха в щеку, выскочила из машины. Помахала на прощанье рукой, в свете желтого фонаря, и скрылась за дверями подъезда. Надя неслась домой, как в детстве, перепрыгивая через ступеньки. Отдышалась между этажами, полезла за ключом в карман и замерла. Дверь в квартиру соседа открылась. Из квартиры, воровато оглядываясь по сторонам, выскользнула… Нелька! Босая, расхристанная, с высокими сапогами в руках.
– И куда это ты собралась в таком виде? – полюбопытствовала Надя.
Нелли вздрогнула, вскинула затравленный взгляд…
– Ой, Надька! Я такого наделала… - прошептала она, скатываясь по стеночке вниз.
– Эй-эй! Ну-ка, вставай! Пол холодный… Пойдем ко мне. Только тихо! Мама с Эльфом давным-давно уже спят!
Эльф, может, и спал! А вот Лидия Сергеевна дожидалась дочку. Вышла в коридор, как только услышала, что Надя вернулась. Вскинула удивленно брови.
– Мам, это Нелли. Моя коллега и подруга. У нее проблемы… Мы тут на кухне посидим, ничего?
– Да сидите, кто ж вам мешает! Есть хотите? Нелечка, вы как? Голодны?
Нелька хлюпнула носом, стащила шубку, качнула из стороны в сторону головой:
– Нет. Мне бы какое-нибудь успокоительное, если можно…
– Это мы запросто!
Лучшим успокоительным, по мнению Надиной мамы, был хороший коньяк, который она щедро плеснула в поставленную перед гостьей рюмку.
– Пей!
Нелли послушно опрокинула в себя первую стопку.
– Ну, как? Легче?
– Наверное! Ой, Надя… Что же я наделала, а?
– Понятия не имею. Давай начнем с того, как ты вообще оказалась здесь.
– Ты не поверишь! Мы в торговом центре случайно встретились. Ярик там с Ванькой продукты покупал. Ну, поздоровались, слово за слово… мы больше с Ванечкой разговаривали… с
– Кто пригласил? Ярик?
– Да какой Ярик?! Иван! Ну, мы с ним и чая попили, и ужин приготовили. У них-то шаром покати! В общем, Ванька умаялся и уснул прямо за столом. Ярик его в комнату отнес. Говорит, мол, до утра не проснется. И смотрит-смотрит на меня своими глазами синими – у Ваньки-то глаза от него - и грабли свои ко мне тянет! И тут опять этот морок! Вот ведь, и помню все, и понимаю! А сделать ничего не могу! Ни отказать, ни по морде ему хорошенько врезать, как когда-то хотелось. Морок… говорю же, туман! А он, главное, шепчет-шепчет… Люблю, говорит, прости дурака… - Нелли взмахнула рукой и тихонько заплакала. – Не знаю, как он, а я точно дура-дурой, лужей растеклась. Представляешь?! Только, когда уже поздно стало, очнулась! Смотрю на его морду противную, и не-на-ви-и-ижу! А он спит, во сне улыбается. Хорошо ему…
– Ух, ты ж, черт! – прокомментировала Надя, краем глаза поглядывая на замершую в дверях мать. – Наш Ярик – это Нелин бывший муж. Он ее бросил, когда у нее диагностировали онкологию.
– Бросил! Струсил! А сегодня с ног до головы всю исцеловал. Красавица, говорит! Татуировки целует, - Нелли высморкалась и, жалобно всхлипнув, пояснила, - у меня татуировка на груди, маскирующая шрамы и… - Нелька взмахнула рукой, мол, сама понимаешь. Надя и понимала. Видела много раз.
– И потом говорит, представляешь, чтобы я свадьбу какую-то отменяла! Какую свадьбу?! Ума не приложу…
– Да это я ему брякнула, чтобы не думал, что ты по нему до сих пор сохнешь!
– Правильно! Правильно сказала… - согласилась Нелли, - только… только все напрасно, выходит.
– Да уж! Ну, и что ты думаешь делать?
– Ничего! Ничего не думаю… Это было ошибкой!
– Ты уверена? Может быть, он раскаялся, может быть, понял… - осторожно спросила Надя.
– Может быть, – вздохнула Нелли.
– Вот только я ему больше не верю. И вряд ли когда-то смогу.
– Нелька… А помимо этого, ты сама-то… что к нему чувствуешь?
– Ненависть! – выпалила, не задумываясь, Протасова. – Жгучую, черную ненависть! Как вспомню, через что мне тогда пришлось пройти! Я жить не хотела! Не хотела, понимаешь?!
– Но ты выкарабкалась.
– Ой, ли? Знаешь ли, рецидивы и через двадцать лет случаются! И что, мне все это время как под дамокловым мечом жить? Жить и бояться, что в трудной ситуации он снова меня оставит?
– Нелли покачала головой, взяла бутылку, скрутила крышку и плеснула себе в рюмашку.
– Нет. Не хочу так…
– Слушай, а за жену он что-нибудь говорил?
– Ага. Моделька какая-то… Бросила их, когда Ваньке полгода было! Карьеру ей видите ли надо делать! Не понимаю, как такие бабы живут?!
Они посидели еще недолго. Надя предложила подруге остаться, но та покачала головой:
– Ни за что. Не хочу его снова увидеть… Спасибо за все, конечно, но я, пожалуй, поеду.
– Я вызову такси, - вздохнула Надя.
– Ну, и что ты думаешь? – спросила Лидия Сергеевна, когда за Нелли закрылась дверь.