Мой папа - миллиардер. Второй шанс бывших
Шрифт:
— И кто она?
— Матильда Васильевна Малыгина, — отвечает он, зачитывая с бумаги.
Задумчиво прокручиваю имя в голове, но никого не могу припомнить ни с таким именем, ни с такой фамилией. Где-то в уголке сознания есть что-то знакомое. Но я бы не сказал, что это что-то важное. Обычно там то, что не имеет никакого значения.
— Мне ни о чем не говорит ее имя, — сухо произношу в трубку и поджимаю губы. Я ожидал, что сразу после имени все пойму, но увы. — Вы уже с ней говорили?
—
— Предположения, зачем она это сделала, есть? Что-то из ее досье помогло вам сделать какие-нибудь выводы? — интересуюсь, пытаясь и сам хоть что-то понять, но ситуация до сих пор мне неясна.
— Нет, Никита Сергеевич, — расстраивает он меня. — Женщина не замужем, живет одна. Родственников нет. Никаких контактов с вами пока не нашли.
— Ладно. Будет информация, звоните, — отзываюсь и отключаюсь.
Уперев руки в перекладину балкона, смотрю вперед, раздумывая над ситуацией. Дверь за моей спиной открывается, и выходит Рада.
Не оборачиваюсь к ней, продолжаю стоять, разглядывая вид с высоты моего этажа.
Руки Рады обвивают меня сзади, и она сама прижимается к моей спине. Несколько секунд молчит, лишь согревая меня своим дыханием.
— Ты думаешь, что я правда что-то делаю не так? — тихо заговаривает. — С Дашей, — уточняет она.
— Я все уже тебе сказал.
— Но она моя сестра, — хнычет, боясь признать в себе самой проблему.
Но она уже над ней думает, а это немаленький шаг к ее решению.
— Сестра. Не ребенок. У нее есть родители, которые могут о ней позаботиться, — оборачиваюсь в ее объятиях. — Я понимаю тебя, но уже нужно разрывать эту вашу связь. Вы взрослые.
— Ты злишься? — поднимает на меня свой виноватый взгляд, от которого хочется ей простить все, даже если не обижен. Хочется прижать ее к себе и самому решить все ее проблемы. Как и дать все, о чем она мечтает.
— Нет, — дарю ей улыбку. — Совсем нет.
— Давай попробуем неделю в Москве, — согласно кивает, но вопреки этому тяжело вздыхает. — Здесь лететь обратно, если что, недолго и…
— Как скажешь, — отзываюсь и обнимаю ее, а из головы не выходит имя женщины.
Матильда. Редкое имя. Я где-то его уже слышал, но не могу вспомнить где. И самое ужасное, кажется, что ответ рядом, но ухватиться за него никак не получается.
— О чем думаешь? — Рада замечает мое состояние.
— Когда в Москву полетим, ты не будешь против, если мой семейный врач посмотрит Женю? — спрашиваю и сам пытаюсь переключиться в мыслях.
— Ладно. Я ничего против не имею. Лишняя осторожность еще никому не мешала, — дарит мне ответную улыбку и, вглядываясь в мое лицо, напрягается. — Что-то еще случилось?
— Думаю, как бы тебя соблазнить остаться на ночь, — фальшиво ухмыляюсь и поигрываю бровями.
— Ты никогда о таком не думаешь. Сразу делаешь, — хмыкает она, прекрасно меня зная. — Так о чем ты на самом деле думаешь?
— Да о женщине этой странной, — признаюсь, потому что тоже ее знаю. Не отстанет. — Зачем она плеснула в меня кофе? Мне сложно отвлечься, пока я не узнаю правду.
— Это я знаю, — вздыхает. — Ее намерения известны только ей самой.
— Я просто не понимаю, чего такого плохого я мог сделать? Вне бизнеса я обычный мужчина, — рассуждаю вслух. — А в бизнесе, если что-то делаю не так, то ко мне с легкостью могут прийти, и я решу проблему. Даже если взять в учет твои случай. Да, мы знакомы, и единственное, на что это повлияло, — встреча произошла в другой тональности и по времени скорее, чем я тебя принял бы без знакомства, — недоуменно продолжаю я.
— Люди бывают странные, — пожимает плечами Рада.
— Ты ее взгляд видела в этот момент, — продолжаю делиться своими мыслями. — Она смотрела на меня так, словно я кого-то убил!
— Никит, успокойся.
— Сложно, — хмыкаю.
— А так? — спрашивает и касается рукой моей щеки. Проводит по ней, напоминая о том, как ее прикосновения успокаивали меня раньше. И это не просто даже сейчас.
Тянется к моим губам и целует…
Рада
Опускаю руки ему на грудь с единственным желанием — медленно вернуться туда, куда нам двоим и нужно. В уютную спальню, где есть главное, — кровать.
Не отстраняясь от него, кусаю за нижнюю губу, помня о его любимых приемах и слабых местах. Это одно из них. То, от чего у него обычно срывает крышу и все тормоза.
Страсть захлестывает меня с новой силой, порождая в груди похоть и желание как можно скорее отдаться мужчине, которого, вопреки всему, люблю.
Никита позволяет мне вести, медленно толкать в сторону спальни, сам же все теснее прижимается ко мне и переходит с поцелуями на шею.
— Зачем ты со мной так? — шепчет он между поцелуями, которыми спускается все ниже и ниже.
— Как?
— Мозг мой отключаешь, — хмыкает, и я начинаю смеяться от его слов. — Как ты это делаешь?
Но я лишь улыбаюсь от его слов. И то недолго, ведь его действия и прикосновения заставляют меня забыть, что было несколько секунд назад.
Мои губы распахиваются в очередном громком вздохе, и Златогорский этим пользуется. Он возвращается к моим губам и дарит страстный поцелуй, тотчас изменив скорость, с которой мы идем до кровати.