Мой папа рок-звезда
Шрифт:
Антон останавливается и смотрит на меня с такой милой улыбкой, что становится страшно.
— Погоди секунду, сейчас пойдем.
Я догадываюсь, что последует дальше. Жмурюсь и закрываю ладонями глаза, чтобы этого не видеть.
Правда, недостаточно.
Сквозь не до конца сомкнутые пальцы я отчетливо вижу, как Антон разворачивается и резко наносит мощнейший удар в солнечное сплетение врага. От боли братец сгибается пополам, с грохотом падает на колени и хватается за грудь, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Ему слишком больно, в его глазах пылает ненависть и обещание скорой мести мне. Я дергаюсь и отворачиваюсь, чтобы не видеть
— Да как ты смеешь? — из последних сил кричит мачеха. — Кто ты такой, чтобы приходить в мой дом и избивать моего сына? Да я на тебя заявление напишу. Сидеть будешь, мерзавец! — она падает на колени и обнимает своего сына, который до сих пор пытается привести в норму дыхание.
Смотрю на картинку, что стоит перед глазами, и на ум приходит только одно: дешевый спектакль и плохие актеры. Такие люди не вызывают ни капли жалости. Ее просто нет, потому в таких людей нет ни капельки человечности.
— Аль, беги в комнату, собери все самое необходимое на первое время, — слова звучат спокойно, а вот глаза очень сильно просят послушаться и сделать все так, как просит парень.
— Антон, — собираюсь объяснить, что мне некуда идти, но острый, как лезвие, взгляд останавливает.
— Я не хочу, чтобы ты здесь оставалась, — это произнесено таким тоном, что я просто не в силах сопротивляться.
Забывая про больную ногу, в комнату несусь, как раненая лань. Замираю только на пороге, чтобы собрать мысли в кучу и взять необходимые на первое время вещи. Достаю из шкафа большой ранец, на его дне под подкладкой я храню документы, в спешке закидываю в него все самое необходимое, что может потребоваться в ближайшие несколько дней: лекционные тетради, обязательный атрибут, без которого никак нельзя находиться на парах, а пропускать их я не намерена, сверху оказывается небольшая косметичка, чтобы наутро замазать синяки, которые обязательно дадут о себе знать, сверху умудряюсь запихнуть зарядку от телефона и пару кофточек. В растерянности оглядываюсь по сторонам, пытаясь понять, что еще забыла из необходимых на первое время вещей.
— Ну конечно, — бью ладошкой по лбу и ковыляю на здоровой ноге к шкафу.
В пакет летят джинсы и несколько пар брюк, водолазки и блузка. Зачем закидываю в него туфли и платье, не понимаю, но чувствую, что и это пригодится. А еще несколько комплектов нижнего белья и новую зубную щетку. Щетка точно пригодится.
— Я готова, — произношу, стоя в коридоре и боясь заходить на кухню. С моего места и так прекрасно видна совсем не красочная картина. Брат прижимает к носу замороженную курицу, а мачеха стоит над ним и журит не понятно за что.
Антон кивает и молча подходит ко мне, забирает рюкзак и пакет с вещами. Молча ждет, пока я обуюсь, и ничего не говорит, когда я беру пару кроссовок и сандалии. В тишине мы покидаем квартиру и садимся в такси. Долгое время я молчу и не знаю, как на это все реагировать и что говорить.
— Все будет хорошо, — Антон берет мою руку, переплетает пальцы. Его тепло согревает, внушает надежду на счастливое будущее.
— Спасибо.
15. Алевтина
— Прости, у меня немного не убрано, — произносит виновато мой спаситель.
Кидаю на него мимолетный взгляд и расплываюсь в робкой улыбке. Никогда не думала, что настанет час и я воочию увижу, как этот наглый и самоуверенный парень будет топтаться на пороге своей квартиры
Совсем не похож на того парня, с которым я знакома.
И это ужасно бесит.
Бр-р, как бесит.
— Все в порядке? — делает шаг ко мне и большим пальцем касается щеки, смотрит так, что я теряюсь. Моргаю, кончиком языка провожу по верхней губе и чуть ли не задыхаюсь от того, как темнеет радужка его глаз и расширяются зрачки. — Аля? — выдыхает, прикрывая веки и отступая к стене.
— Да, все хорошо, — делаю то же самое и упираюсь поясницей в комод, думая совершенно о другом.
На самом деле ничего не хорошо. Но скрепя сердце я молчу, потому что не представляю, как объяснить ему свой страх. Медленно оглядываюсь по сторонам в поисках спасательного круга, но не нахожу и его. Да и откуда ему взяться в квартире одинокого парня. Одинокого ведь, да? О Боже, Аля, о чем ты только думаешь? Сейчас нужно думать совершенно о других, куда более важных в жизни вещах. Заняться поиском квартиры и настроить себя на разговор с отцом, который по любому закончится крахом нервной системы, должно быть твоей первоочередной задачей, а ты… думаешь не о том.
Проехали, Аля, проехали.
Опускаю взгляд на пол, в глаза бросаются массивные берцы. Жмурюсь и заставляю себя думать о будущем, но мысли, как назло, разбегаются в разные стороны. Ну не хотят они собираться воедино и спасать свою хозяйку. Хоть головой о стену бейся — не хотят. И тем не менее мне удается уловить ниточку, притянуть к себе и поглядеть, что за мысль такая наглая решила смыться восвояси. Кто бы сомневался, что это касается проживания. Я понимаю, что тело давно все решило, его вполне устраивает и эта квартира, но разум! Он еще при мне. Ладно, остатки его при мне. И именно они подсказывают, что придется брать дополнительные смены на работе, чтобы снять небольшую комнату в коммуналке. Большее я не потяну.
— Проходи.
Кивнув, Антон быстро разувается и уносится комнату, не обронив ни слова больше. Пожимаю плечами и с любопытством, которое плещется во мне в троекратном размере, оглядываюсь по сторонам. Небольшой светлый коридор впечатляет. Маленький встроенный шкаф и зеркало с комодом — ничего лишнего. Чисто по-мужски. Просто, модно и со вкусом. Кидаю на пол ранец, разуваюсь и прохожу в единственную комнату, где горит свет.
Антона застаю за уборкой, если его дерганье и забрасывание вещей за кресло можно назвать уборкой, конечно. Смущенно улыбаясь, он спешно собирает разбросанные вещи с пола, отодвигает кресло и демонстративно достает барахло из-за него. Все швыряет в кресло. И носки, которые становятся последней каплей моего терпения. Прикрываю рот ладошкой и из последних сил стараюсь не рассмеяться в голос. Но стоит Антону взглянуть на меня и улыбнуться, как ноги подкашиваются, и я падаю на стул, что стоит около входа в гостиную, и начинаю похрюкивать от смеха.
— Ненавижу уборку, — пиная завалявшийся на полу носок, произносит смущенный до предела парень.
Не выдерживаю. Запрокидываю голову к потолку, делаю глубокий вдох в надежде утихомирить внутри себя бурю. Но смех так и рвется наружу.
Меня накрывает лавиной неудержимого хохота.
Удивленные глаза парня впиваются в меня, словно клещи, а мне все равно.
— Я просто не люблю убираться, что в этом такого? — продолжает оправдываться он. — Чего ты смеешься? По-твоему, это смешно? — разводит руки в стороны, на что я киваю, как болванчик.