Мой папа рок-звезда
Шрифт:
И только когда холодный ободок касается пальца, приходит понимание неизбежного.
26. Алевтина
— Нет, Аль, не так, — стукая себя ладошкой по лбу, сокрушается надо мной Антон.
Ему смешно, а мне вот не очень. Седьмой раз и снова провал. Как только я ни пыталась убить дракона, у меня не выходит. Он то огнем дыхнет, превратив меня в пепел, то лапой прихлопнет.
— Я не понимаю, как можно пройти это чудище, — смеясь, передаю джойстик сыну и с ногами забираюсь на диван.
Мужская рука ложится на оголенное колено,
— Мам, это легко, — смеется сын.
— Сын прав, — кивает в сторону сына Антон и, схватив за лодыжку, стаскивает обратно на пол.
Сажусь справа от него, принимаю джойстик и устремляю взгляд в телевизор. Красивая, яркая картинка привлекает внимание, время от времени я вздыхаю, мечтая оказаться в сказке. Бросаю взгляд на Антон, он полностью увлечен игрой. Сейчас мы играем вдвоем, сын за наблюдателя. Я знаю, что Антон поддается, потому что понимает, что мне важна победа. Я не из тех, кто бросает дела на полдороге. Единственное, что я могу себе позволить, так это дать время, чтобы подумать и выбрать самый безболезненный путь. Что, в принципе, я и собиралась сделать, но мне помешали.
— Ура, я выиграла! — бросаю джойстик и подрываюсь с места.
Цунами, состоящее из эмоций, требует выхода. Развожу руки в стороны, запрокидываю голову к потолку и расплываюсь в счастливой улыбке. Пусть Антон мне и поддался, я знаю, что он сделал это осознанно и ради моего маленького, но такого яркого счастья.
От этого самого счастья меня распирает, хочется танцевать и смеяться. Лучи закатного солнца слепят глаза, не выдерживаю и жмурюсь, правой рукой прикрываю глаза. Волна удовлетворения постепенно рассасывается, я успокаиваюсь и присаживаюсь на край дивана. Облегченно выдыхаю и смотрю на своих мужчин.
— Все в порядке? — вылетает из меня, когда мои глаза встречаются с злым взглядом Антона и изумленным сына.
— Мам, что это? — кивает на безымянный палец сын.
Вздрогнув, словно от удара, оттягиваю рукав свитера и прячу руку. Ту самую, на безымянном пальце которой сияет обручальное кольцо.
Идиотка, как я могла забыть снять его?
— Антон, постой, — вскакиваю на ноги и кое-как успеваю схватить Антона за пальцы. Он останавливается, сжимает в тонкую полоску губы и окидывает меня мертвым взглядом. Честное слово, мне было бы проще, если бы я видела в его глазах презрение. Ненависть. Да все, что угодно, только не это. — Это не то, что ты думаешь, — трясу головой, будто она прикручена к телу на пружине. — Все не так. Честно.
— Не стоит пустых оправданий, Аля, — освобождает пальцы из мертвого захвата моих рук. — Ты свой выбор сделала, — горько усмехнувшись, прячет взгляд и уходит.
Он сейчас серьезно? Даже не даст мне объясниться? Ну уж нет, как вчера, он не уйдет. Сначала я все выскажу, а потом пусть думает столько, сколько захочет. Главное, чтобы было над чем думать.
— Подожди, — выскакиваю следом на крыльцо, поспешно влезаю в шлепанцы, судя по тому, что они мне свободны, они принадлежат сыну. Набираю в легкие побольше воздуха, чтобы сказать о главном. Прежде чем покинуть наш дом, Антон должен знать, как все было на самом деле.
Два часа назад я не догадывалась, что мне собирается сделать предложения руки и сердца мужчина, которого я не люблю. Я была настолько ошеломлена происходящим, настолько напугана давлением с его стороны, что согласилась.
Павел вогнал меня в такую ситуацию, что я просто не смогла отказать ему на глазах у десятка людей, часть из которых его знакомые. Он бизнесмен, довольно успешный, хорошо зарабатывает и имеет успех в узких кругах нашего города.
Я не смогла его унизить своим отказом. Решила принять предложение, а о разрыве сообщить завтра. Мало ли что может случиться в период от помолвки до свадьбы. Как показывает опыт — в жизни всякое бывает.
Почему я не сняла кольцо вовремя, остается загадкой даже для меня. Хочется обвинить во всем Павла, но я понимаю, что это уже моя вина. Кольцо нужно было снять по пути домой, а сейчас… поздно.
Очередная фатальная ошибка в моей жизни.
— Антон, — шепчу, сжимая низ свободного свитера.
Спина мужчины напрягается, руки сжимаются в кулаки. Мне становится страшно, что такого Антона я просто не вынесу. Неосознанно пячусь назад, спиной упираюсь в арку двери. Он поворачивается медленно, окидывает меня с ног до головы тоскливым взглядом и злобно усмехается. Так, как может только он.
— Ну, что еще? Что еще тебе от меня надо? — голос звучит холодно, постепенно набирает обороты. — Неужели ты не видишь, что я по-прежнему тебя люблю? Что я сдохнуть ради тебя готов? — услышав заветные слова расплываюсь в безумной улыбке, тыльной стороной ладони стираю слезы. «Он меня любит», — пищит от счастья маленькая девочка во мне до тех пор, пока не слышит следующее: — Я устал бороться за твою любовь. Устал доказывать, что я достоин тебя, — вздохнув, Антон отворачивает, не желая смотреть на меня. Мне становится больно. Делаю шаг вперед, протягиваю руку в немой мольбе о помощи, но в ответ получаю игнор. — Сына я ни за что на свете не брошу. Буду рядом. — Холодный, словно сталь, взгляд пронзает насквозь. Едва не скручиваюсь от боли. — Что касается тебя, то в следующий раз, когда соберешься на гулянку, не оставляй его одного ночевать. Он слишком маленький еще.
Пока он убивает меня взглядом, я пытаюсь понять смысл последних слов, брошенных в меня обвинительным тоном.
— Куда соберусь? — выдыхаю обескураженно и уверено шагаю вперед. Если сейчас он обвинит меня в неподобающем поведении, не разобравшись, честно слово, я ему врежу. — Какая на хрен гулянка? О нет, стоп! Только не говори, что мне не показалось, и ты действительно ночевал у нас, когда меня не было дома?
В голове сплывают картинки первых дней, когда Антон объявился в нашей тихой и скромной жизни. Я тогда знатно психанула, узнав, что он жив и здоров. От счастья взяла несколько бутылок обезболивающего и пошла к Оксанке, праздновать воскрешение. Как раз была пятница. Сына заранее предупредила, даже разрешила пригласить в гости друзей. Он прекрасно знал, где я нахожусь, но ничего не сказал Антону. Усмехаюсь, представляя, что у него сейчас за кошмар творится в голове.
— Я хотел с тобой поговорить, — произносит, в кои-то веки смотря на меня снизу вверх.
В глазах сплошное разочарование, только мне от этого не грустно.
— А вместо этого выдумал хрен знает что? — опускаюсь на ступеньку ниже и сажусь, по привычке срываю цветочек петуньи.
Будет ли у нас настоящая семья, о которой я грезила многие годы, неясно. Столько всего произошло за каких-то пару недель, что страшно загадывать, что нас ждет завтра.
— О чем ты? — в глазах сомнение и недоверие.